Олег Бондарев: Стать ветром

— Хорошо, Роми, — сказала ведьма после длительной паузы. — Я… сниму заговор.

Она закрыла глаза и что-то тихо-тихо забормотала.

— Прощай, Циала, — сказал Великолепный и неожиданно рассыпался. Через мгновение в кресле лежала лишь аккуратная горстка пепла.

— Что случилось? — воскликнул я в ужасе.

— Я сняла заговор, — прошептала ведьма. В глазах ее были слезы. — И тело не выдержало такого количества ран…

Я подошел к креслу и аккуратно сгреб весь пепел, до крохи, в ладонь.

— Что ты собираешься делать? — спросила Циала, утирая глаза платком.

— Пересыпать их в урну и похоронить на главном кладбище столицы, как завещал Император.

— Развей его по ветру, Джереми. Роми всегда мечтал стать частичкой всепроникающего ветра…

Я пожал плечами и вышел наружу.

Очень кстати погода испортилась. Тучи-корабли устраивали в небе сражение, то и дело выстреливая друг в друга молниями.

А ветер рвал листья и бросал их на землю.

Я раскрыл ладонь. Все до единой частички пепла были подхвачены восходящим потоком и понеслись, как на крыльях, к серому монолиту неба. Я следил за ними, пока они не скрылись из виду и на землю не хлынул холодный мерзкий дождь. Зябко поежившись, я пошел в дом.

И замер на пороге: госпожа Циала, закрыв глаза, дремала в кресле.

Она больше не проснулась.

После смерти хозяина я пошел работать в «Сивый мерин» — кабак в самом центре портового городка Смолинга. Днем скучал у дверей, следя за порядком, вечерами пил дармовое пиво и рассказывал истории наших подвигов всем желающим…

В герои я не пошел. Мне почему-то расхотелось рисковать собственной шкурой за благополучие других. Вышибалой быть намного проще и безопасней.

Через два года Джереми Уоткинсу перерезали горло во время одной из кабацких драк.

Его могила расположена возле главного городского кладбища, но туда никто не приходит. Только ветер временами бросает желтые и красные листья на гранит.