Андрей Франц: Путь на Хризокерас

— О, давайте я угадаю, чем его преосвященство вызвал ваш гнев, мессир!

Послезнание, перемешанное с парами доброго алкоголя, образовало в груди историка воистину гремучую смесь, коя так и рвалась наружу, дабы осчастливить удивительными откровениями — если уж и не все человечество, то хотя бы сидящих вокруг столь приятных и симпатичных во всех отношениях собутыльников.

— Он наверняка просил за епископа Бове, ик…

— Об этом вам тоже поведали звезды? — иронично осведомился Ричард, неприятно удивленный осведомленностью своего нетрезвого собеседника.

— О, мессир, ик… совершенно напрасно недооценивает могущество небесных светил!

— Значит, звезды… И что же еще интересного поведали они в ваших высокоученых занятиях?

Господин Дрон, вполне резонно опасавшийся, что беседа захмелевшего историка и явно чем-то раздосадованного короля может принять совершенно неприятный оборот, решил взять инициативу в свои руки.

— Возможно, если мессир уточнит свой вопрос к небесным светилам, ответить на него будет несколько легче, чем перечислять все откровения звезд и планет за многие десятки лет ученых занятий моего господина?

"А почему бы и нет", — подумалось вдруг Ричарду. Эти двое обладают многими и весьма необычными знаниями. Да и, похоже, осведомлены о наших делах как бы не получше меня самого. Вот как это может быть, чтобы чужестранцы — а оно же сразу видно, что чужестранцы, и по речи, и по одежде, и по оружию — чтобы чужестранцы могли знать, с чем прибыл сюда этот святоша? Но ведь знали! Может, и правда есть в этих звездах что-то такое? Почему бы и не спросить совета? Уж во всяком случае, прибыв издалека, они точно не станут держать чью-то сторону во имя преданности, долга или корысти…

— Хорошо, сир астролог! Вот вам мой вопрос. Как быть мне с папой Иннокентием? С его армией церковников, так и норовящих везде сунуть свой святейший нос? Чего мне ожидать от них? Сейчас и в дальнейшем? С одной стороны, папа как будто бы на моей стороне. Он прислал телохранителей, сумевших избавить меня от множества покушений…

Хотя, от последнего не смогли уберечь даже они, и если бы не ваше столь своевременное появление… Ладно!

Он пытается выдоить из церковной братии деньги для воинов и делает это — всякому видно — со всем усердием. Он постоянно и всячески выказывает мне свое благорасположение, объявляя с кафедры чуть ли не главной надеждой христианского мира. Это с одной стороны.

Но есть и другая. Его церковники слишком много на себя берут! Они лезут везде и всюду с непрошенными советами, наставлениями, поучениями. Как будто хотят властвовать вместо меня моими же руками. Святая церковь богата. Земли и города, серебро и золото… И всем этим она также может подкрепить любые свои пожелания!

Одной лишь угрозой интердикта она в состоянии взбунтовать подданных против любого законного господина… О, Церковь — грозная сила! Сила, способная противостоять власти любого светского властителя.

Значит, она опасна! Папа Иннокентий опасен!

Так как же мне следует поступать? Должен ли я благословлять протянутую мне руку помощи, или же, наоборот, мне следует вечно остерегаться ее грозной силы, способной в любой момент взять меня за горло?!

Последние слова Ричард почти прорычал, но вовремя остановился, взяв себя в руки. Его собеседники сидели молча, пораженные вспышкой королевского красноречия. Господин Гольдберг даже прекратил жевать. И да, икать он тоже вдруг совсем перестал. Из глаз пропала пьяная одурь. Теперь в них сквозила острая мысль и некая трудно уловимая беспощадность, свойственная уверенным в безупречности своей логики умам.

— Что ж, ваше величество, — мягко начал он, — я понимаю ваши затруднения. Впрочем, для ответа на заданные вопросы совершенно необязательно задавать вопросы звездам. Ибо все ответы есть уже здесь, — он широким жестом очертил лежащие на столе и стоящие на полках книги.

— Да, все ответы уже здесь, — повторил он в ответ на недоуменный взгляд короля, — нужно лишь открыть их на нужном месте. Итак, первый вопрос. В чем истоки такой яростной поддержки папой Иннокентием ваших усилий по очистке Святой Земли от сарацинов и язычников?

Святые реликвии?

Король вернул почтенному историку его ядовитую усмешку и кивком потребовал продолжения.

— В действительности, папа здесь не одинок. Он лишь продолжает политику многих поколений церковных иерархов. Политику, направленную на обуздание войны в землях, попавших под длань святой католической церкви. Давайте посмотрим, что нашла церковь на землях, населенных осевшими здесь германцами, что приняли семь-восемь столетий назад христову веру!