Дэвид Уитли - Стражи полуночи

Лили почувствовала, как ее охватила невольная дрожь. Ей отчаянно хотелось отвесить Директору низкий поклон, но она заставила себя удержаться от этого. Это всего лишь человек, к тому же человек, вступивший в закатную пору, сказала она себе. Его наружность не поражает величием. Взор его не мечет молнии. Если он встанет, вряд ли дотянется рукой не только до неба, но и даже до потолка.

Парадную бархатную мантию, в которую был облачен Директор, сплошь покрывало золотое шитье. Но Лили заметила, что местами мантия сильно потерлась и выцвела от времени. Даже кольцо, тускло блестевшее на пальце директора, было не золотым, а железным.

Взгляд невозмутимо спокойных глаз уперся в Лили. Внезапно она почувствовала себя букашкой, насаженной на булавку коллекционера.

— Вы не хотите поклониться? — осведомился Директор. В голосе его не ощущалось ни малейшей тени злобы или раздражения. — Таков обычай.

— Вы хотите, чтобы я поклонилась? — спросила Лили, стараясь не уступать хозяину кабинета в хладнокровии.

Директор вскинул бровь.

— Отнюдь. Меня не интересует, как вы кланяетесь. Меня интересует выбор, который вы сделаете.

— Тогда я предпочту не кланяться.

Директор удовлетворенно кивнул, взял со стола гусиное перо, привычным движением окунул его в медную чернильницу и принялся писать что-то на пергаменте.

Лили замерла в ожидании, слушая собственное учащенное дыхание и размеренный скрип пера. Директор, казалось, позабыл о ее присутствии. Внезапно Лили ощутила приступ раздражения. Она вытащила из кармана фартука свиток, подтверждающий ее право на аудиенцию, стремительно подошла к столу и положила свиток перед Директором.

— Мне прекрасно известно, о чем говорится в этом документе, мисс Лилит, — не поднимая головы, проронил Директор. — Не забывайте, время аудиенции назначил именно я.

— Но я вижу, вы слишком заняты и не можете уделить мне время, — заметила Лили, стараясь сохранять хладнокровие.

Директор наконец посмотрел на нее. Взгляд его был спокоен и безмятежен.

— Я отнюдь не занят, мисс Лилит. И терпеливо жду того момента, который вы сочтете наиболее подходящим для изложения вашего дела.

Лили вспыхнула. Неожиданный ответ застал ее врасплох. Она взглянула в глубоко посаженные старческие глаза, ожидая увидеть в них искры презрения или насмешки, но взгляд Директора по-прежнему был непроницаемым. Даже если он испытывал какие-то чувства, то хорошо умел их скрывать. Лили несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь собраться с духом.

— Я хочу узнать правду, — медленно и раздельно произнесла она.

Директор отложил перо.

— Сделайте милость, сформулируйте ваше требование точнее, мисс Лилит. На этом свете много вещей, которым подходит определение «правда».

— Но еще больше вещей, которым подходит определение «ложь».

Несколько мгновений Директор хранил молчание, словно обдумывая ее слова.

— Никак не могу с вами согласиться, — наконец изрек он. — Правда содержится во всем, что нас окружает, в то время как ложь является изобретением человеческого сознания и ограничена его пределами.

— Эти пределы не представляются мне столь уж ограниченными.

Директор снова погрузился в молчание, созерцая кончики собственных пальцев. Взгляд, который он устремил на Лили несколько мгновений спустя, говорил о том, что он принял решение.

— Итак, какого рода правду вы желаете знать, мисс Лилит?

Лили посмотрела ему прямо в лицо. Выражение этого лица несколько изменилось, в глазах, недавно непроницаемых и пустых, теперь полыхал тусклый огонь. Сердце у Лили болезненно сжалось. Но она не могла отказаться от намерения, которое привело ее сюда.

— Кто я? — выдохнула она.

Директор вздохнул. Лили показалось, что он разочарован.

— Ответ на этот вопрос вам прекрасно известен, — вымолвил он. — Вы мисс Лилит, которую друзья называют Лили. Иными словами, вы — это вы, и тут ничего нельзя добавить. — Взгляд его встретился с требовательным взглядом Лили. — Но, насколько я понимаю, вас интересует нечто другое…

Лили невольно отвела глаза в сторону, пытаясь собрать воедино те разрозненные осколки тайны, которые заронили в ее душу тревогу.

— Полдрон… когда он пытался убить меня, он назвал меня каким-то странным словом… Антагонист… — пробормотала она. — Никогда прежде я этого слова не слышала. Не представляю, что оно значит.

— Ах, Полдрон, — нахмурился Директор. — Весьма прискорбный инцидент, ничего не скажешь. Обычно инспектор Гривс не позволяет себе подобных упущений. Хорошо, что ваша подруга сумела выскочить и поднять тревогу. Впрочем, сейчас все это уже в прошлом. И сегодня инспектор прекрасно справился со своими обязанностями, доставив вас сюда.