Владислав Выставной - Нет правил для богов

– Выходит, зря мы старались, – сказал Грош, глядя вслед удаляющимся рыцарям. – Никак они не успокоятся – будут рыскать до скончания века…

– Как бы нам не поручили чего-нибудь еще более гнусного, – мрачно сказал я. – Но на смертоубийство не пойду – пусть меня хоть на кусочки режут…

– А вот я бы не зарекался, – с беспокойством сказал Грош. – Я человек впечатлительный. Начнут на кусочки резать – я за себя не ручаюсь…

– Я бы тоже не поручился за ваши шкуры, – донеслось со стороны провала в стене. – Чего-то вы рано расслабились! Или забыли про договоренность? Про цену ваших жалких жизней?

Заг стоял, прислонившись к полуразрушенной каменной кладке, и с насмешкой разглядывал приятелей.

– Между тем Иноэль все еще не нашли, – продолжил он. – А ведь она – главная ваша цель!

Мы были слишком подавлены, чтобы вступать в споры с соглядатаем. Просто прошли мимо него и поплелись к жиденькой рощице, где привязали ослов.

– А не прирезать ли нам этого чертового Зага? – с тоскою сказал Грош. – Ей-богу, еще немного – и я это сделаю…

Я не ответил, и без того понятно, что кровожадное заявление Гроша – не более чем отчаянная бравада. Он, конечно, жулик и плут, но никак не хладнокровный убийца.

Ослы неспешно тащились по направлению к большой имперской дороге. Грош вовсю зевал и клевал носом, а я с некоторым беспокойством думал о том, куда же все-таки подевалась Иноэль. Конечно, у нее, наверное, были свои дела, в которые она не считала нужным посвящать смертных, но все-таки… Она не являлась больше ко мне ночами, и от этого я ощущал тоску и уныние.

…Добравшись до большой дороги, мы в первую очередь думали о том, где бы остановиться, чтобы передохнуть и набить свои вечно голодные животы. Возвращаться на тот самый постоялый двор не хотелось: во-первых, мы опасались встречи с одураченными рыцарскими слугами, а во-вторых, пугало нас чрезмерное жизнелюбие хозяйки.

Так мы и ехали, пока не услышали за спиной стук копыт. Обернувшись, мы с ужасом узнали во всадниках Ламберта и Стаффорда. Первым нашим желанием было припустить ослов во всю прыть. Однако же мы взяли себя в руки: удирать на ослах от рыцарских скакунов было бы самым ослиным поступком, к тому же равносильным признанию собственной вины.

А ведь ни Ламберту, ни Стаффорду наши лица знакомы не были: при первой встрече их скрывали фальшивые бороды и грязь, в обличье же монахов рыцарям не довелось нас видеть.

А потому мы напустили на себя скучающий, равнодушный вид и неторопливо продолжили свой путь, надеясь, что озабоченные важными делами господа просто проедут мимо.

Но не тут-то было! Обогнав нас, Ламберт развернул коня и стал приближаться неспешно, боком. Конь его всхрапывал, сверля нас неистовым взглядом большого огненного глаза, и от этого неприятно ныло под ложечкой.

Обернувшись, можно было лицезреть Стаффорда, отрезавшего нам путь к отступлению.

– Кто вы?! – грозно спросил Ламберт. – Куда направляетесь?

Я почувствовал, что сейчас не время для лжи – слишком уж напуганы мы были ожиданием расправы. И главное, чего стоило бояться, – оказаться узнанными скорыми на расправу воинами.

– Мы бродячие музыканты! – робко сказал я, пытаясь остановить осла. – Менестрели…

– Вот как? – рассмеялся Стаффорд. – Неужто вас всех не перебили во время Большой охоты на ведьм?

– Да, инквизиция не жалует это сословие, – с подозрением сказал Ламберт. – Я вот думаю – не лжете ли вы нам?

– К чему нам лгать? – моргнув честными глазами, сказал Грош. – Какой прок от этого бродячим поэтам?

– А ну, слезайте с ослов! – приказал Ламберт. – Последнее время я стал слишком доверчив. Так что вам придется доказать мне, что вы – не вражеские соглядатаи.

Каких усилий стоило мне не зардеться стыдливым румянцем! Наверное, его просто поборола мертвенная бледность страха.

Рыцари слезли с коней, уселись на поваленное дерево, разглядывая нас с брезгливым интересом.

– Ну, что ж, – сказал Ламберт. – Показывайте свое мастерство.

И положил на колени меч в дорогих ножнах.

Я поймал взгляд приятеля: Грош с подозрительным интересом поглядывал на эти ножны.

– Пойте! – приказал Стаффорд. – Я большой любитель музыки и поэзии, но бродяг мне еще не приходилось слушать…

Я взял в руки лютню. Провел дрожащими пальцами по струнам.

И ощутил знакомое, ободряющее чувство.

Ведь я все еще был «правой рукой» великого мага!

– Чего изволите? – с видом потомственного кабатчика подобострастно оскалился Грош. – Веселые куплеты, любовную балладу или героическую сагу?