Виктор Косенков - Я – паладин!

Лакруа молча смотрел в окно.

Во флигеле было душно. В камине горели дрова. Жак рассудил, что помещение, которым долго не пользовались, хорошо бы протопить, прогнать сырость и затаившийся в углах холодок. Решение верное, однако погода стояла жаркая, и дышать в доме было совершенно невозможно. Леон распахнул окна.

Пахло травами, летним садом.

Встревоженный разговорами с наставником, он сразу же вспомнил деревню. Поля. Запахи свежей земли. И то, как когда-то носил обеды отцу. Пыльная дорога…

– Ах, как это романтично, – насмешливо засмеялся кто-то в темноте. – Юноша в окне!

Леон вздрогнул, огляделся. Но в темноте сада никого не увидел.

– Но погодите, – продолжал голосок. – Разве не должно быть наоборот? Это девушка должна быть в окне, а юноша тайком вздыхать в саду! Куда катится мир?!

Голос был девичий. И Леон догадался.

– Кира?

– Он еще и слепой, – резюмировала девушка. – Слепая, лишенная малейшего романтизма деревенщина.

Она засмеялась.

– Что вы тут делаете? И где вы? – Леон высунулся из окна и тут же получил в лоб шишкой. Не больно, но обидно.

Кира залилась смехом.

– Я открою дверь, – пробормотал Леон.

– Нет-нет! – сказала девушка торопливо. – Неужели вы полагаете, что я ночью войду в дом к незнакомому человеку? Как самонадеянно! Какая наглость и нахальство!

Она снова фыркнула и сменила тон на заговорщицкий:

– Лучше вы выходите в сад.

– Я? Я… хорошо, сейчас.

Леон направился было вниз, но в открытое окно влетела еще одна шишка. Юноша снова высунулся.

– Не через дверь, – сказала Кира громким шепотом. – Прыгайте в окно! Какой вы глупый.

Леон, чувствуя, как гулко бьется сердце, перемахнул через подоконник. Приземлился на траву, ноги подкосились, он перекатился через голову. Встал, огляделся. Освещенные окна дворца давали слабый свет, который лишь подчеркивал темные силуэты деревьев.

– Кира? Где вы? – прошептал Леон.

Но девушка молчала.

Леон сделал несколько шагов, наткнулся на ветки. Чертыхнулся вполголоса.

Слева в темноте прозвенел серебряными колокольцами девичий смех.

– Какой вы неуклюжий.

Леон услышал ее шаги. Двинулся было за ней, но Кира остановила его:

– Нет-нет! Не ходите за мной… Вдруг я не одета!

Она опять засмеялась.

– Чего вы хотели? – спросил Леон, чувствуя себя полным идиотом.

– Какой вы глупый! – Теперь она говорила с другой стороны. Ему показалось, что девушка ходит кругами. – Кто же об этом спрашивает. Мужчина на то и придуман, чтобы воплощать желания женщины!

– Да, но чего же она хочет? – Леон осторожно пошел на ее голос.

Он мог бы поклясться, что двигался неслышно, но голос Киры сразу отодвинулся в глубь сада. Под ее ногами шуршала трава. Леон представил себе, как она ступает босыми ногами. В голове зашумело.

– Опять вы говорите глупости. – Она неожиданно оказалась совсем в другой стороне. – Мужчина сам решает, чего хочет женщина… Потому что она хочет всего! Всего на свете! А мужчина сам выбирает, какую мечту воплотить.

Леон рванулся на голос. Ударился плечом о ветку. Но… снова никого.

– Тише, тише, – прошептал ее голос из-за спины. – Вы же не в атаку несетесь.

Юноша обернулся.

Темно.

Наваждение? Морок?!

– Не думайте о цели, – сказала Кира откуда-то из темноты. – Просто идите. Вы не должны думать… Просто… идти.

Ее слова слились в неясный шепот.

Леон сделал несколько шагов, легко, будто во сне.

– Вот так… Вот так… – шептала девушка. – Закройте глаза.

Леон послушался, и почти сразу же его лица коснулись теплые нежные ладошки.

– Какой вы милый.

Он почувствовал ее дыхание. Совсем рядом.

– Милый, неиспорченный мальчик. – В ее голосе послышался интерес.

Леон протянул руку, осторожно, медленно. Что-то коснулось его пальцев. И его будто током ударило! Она действительно была без одежды!

Юноша вздрогнул! Открыл глаза, но только ее силуэт, гибкий и нагой, исчез за деревьями.

Он кинулся следом. Тщетно.

Смех Киры слышался уже совсем с другой стороны. Он удалялся, а потом и вовсе затих. Истаял в летнем ночном саду.

К дому Леон вышел как в тумане. Сердце бешено колотилось, лицо горело, ему все время чудился ее голос.

Пока он ходил, в открытые окна налетело мошкары. Но юношу это не волновало.

Когда рано утром Леон пришел в кабинет наставника, Лакруа уже был там.

– Раннее пробуждение – это одна из обязанностей оруженосца, – кивнул Тибальт. – Однако не пытайтесь меня перещеголять. Иногда я совсем не ложусь.