Виктор Косенков - Я – паладин!

Тогда, на улицах ночного города, в тревоге и суете, это было не так отчетливо видно. Леон признал ее, но не смог уловить разницы. Теперь же он имел возможность рассмотреть ее в деталях.

Брюнегольд сдержал слово. Когда они покинули город, их действительно ждала девушка в окружении стражи и лошадь. Леон уже было приготовился к сложностями, но солдаты расступились, Марта подошла к Леону.

– Вы приехали за мной? – Ее голос был холоден.

– Да. Я от… – Леон замялся. – От Тристана Лакруа.

Она кивнула и легко вскочила в седло. Светлые волосы рассыпались по плечам. Требовательно посмотрела на него.

Леон понял, что Марта не узнает его. Что, конечно, неудивительно. Сколько лет было ей тогда?..

А в самом деле сколько? Эльфы живут долго. Они медленно взрослеют. Медленно старятся. Сколько лет прожила эта девочка, прежде чем встретить его?

Что он вообще о ней знает?

Леон почувствовал себя обманутым. И одновременно с этим он ощутил глубокое облегчение. Она не помнила его. А сам Леон не мог разобраться в своих чувствах. Где-то в глубине души он вдруг ощутил едва ли не ненависть. К ней? К себе? Странная, непонятная смесь чувств завладела его душой.

Стражники нагло ухмылялись. И Леону почему-то показалось, что смеются они над ним. Над его растерянностью, что проявилась перед лицом той, которую он так искал…

– Что лыбишься! Смирно стоять! – неожиданно резко, зло рыкнул он в лицо солдату. Тот отшатнулся, побледнел.

Леон вскочил в седло. Осмотрелся.

Отметил про себя бледное лицо Филиппа.

Что-то было не так. Что?

У дороги в пыли сидел ребенок. Та самая девочка-бродяжка, из-за которой вышел сыр-бор у ворот. Девочка была одна.

– Где остальные?

Стражник пожал плечами.

– Не могу знать. Ушли.

– А она что же?

– Не могу знать. – На зеленой морде начала проявляться все та же усмешечка, от которой Леона уже трясло. Животная усмешечка, гнусненькая.

Чтобы не сорваться, он отвернулся. Сжал зубы.

– Чего мы ждем? – поинтересовалась Марта.

– Ничего… – холодно буркнул Леон. – Просто…

– Что?

– Просто в Империи не бывает бездомных, – сказал Леон тихо. Подъехал к девочке.

Та размазывала слезы по чумазому лицу, подогнув под себя ноги каким-то особенным манером, как умеют только дети. В дорожной пыли были заметны следы крови. Леон обернулся, но отряд стражников уже втягивался в ворота. Спрашивать было не с кого. Да и его ли это дело?

Он пожалел девочку. А теперь она, видимо, уже сирота. Униженная стража сорвалась на нищих. Где и в какой канаве валяются ее порубленные родичи? Может быть, проскачи он тогда мимо, не сунься со своими суждениями в чужой и непонятный ему мир, все было бы иначе? Ее родители были бы живы и все так же копошились бы в придорожной грязи. Выпрашивали бы милостыньку и были бы счастливы своим нелепым, уродливым счастьем? Этот вопрос показался Леону частью другого, большего, сложного вопроса, на который он мучительно искал ответ все время. Действительно ли то, что за паладином всегда идет смерть? Или нет?..

– Чего мы ждем? – снова спросила Марта. Лошадь под ней нетерпеливо гарцевала.

Девочка перестала плакать и теперь смотрела на Леона, широко раскрыв глаза.

Паладин следует своему долгу.

Потому что именно это делает его паладином.

Это всегда ставит его перед выбором.

Леон нагнулся, сгреб ребенка за одежду. Девочка взвизгнула, взлетая в воздух. Леон посадил ее перед собой, и она что было сил вцепилась лошади в гриву.

– Двинулись…

Он пришпорил лошадь и выехал вперед.

Рядом оказался Филипп.

– Припасы надо пополнить, – сказал он вполголоса.

– По дороге что-нибудь сообразим. Пойдем на Гретхен. А там к реке и сплавимся аж до самого Фервала. Гретхен на притоке стоит. Там с этим проблем не будет. Снова через степь не пойдем. И так едва добрались.

– Это точно. Может, Артура вперед пошлем? Подстрелит чего-нибудь.

– Или кого-нибудь… – вздохнул Леон. – Тревожно мне…

– Почему?

– Потому что будет очень хорошо, если мы в пути где-нибудь пропадем. Я думаю, у кого-то с плеч гора упадет. Я, конечно, постарался снять все вопросы, но.

– Кстати. – Филипп оживился. – А золото-то откуда?! Бумажки эти я там понимаю, а вот золото?

Леон усмехнулся.

– Оттуда, откуда и бумажки. Тот отряд, что шел перед нами, не мог навалиться на нас гуртом. Не потому что слаб был. Три мага уделали бы нас как котят даже без бандитов. А потому что с ним был такой груз, каким обычно не рискуют. Деньги Брюнегольду и бумаги. Важные бумажки. Ценные. Я их внимательно почитал, прежде чем отдать. Потому наш маг своими коллегами пожертвовал без зазрения совести. Ему важно было нас просто задержать, при удачном стечении обстоятельств, убить, но все списать на естественные причины. Пожар устроить или, там, в реке утопить. Повезло еще, что колдуны были ученики.