Лара Эдриан - Полночные узы

Не прикоснуться.

Не попробовать хотя бы капельку ее крови.

Но все вышло из-под контроля и с невероятной скоростью привело к катастрофе. Возбуждение Данте требовало разрядки. Его зрачки сузились, сердце билось учащенно, клыки под влиянием плотского желания увеличились. Физиологический дискомфорт усугублял недовольство Данте самим собой. Как он мог, едва приблизившись к Тесс, так легко потерять контроль?!

Данте представлял, как далеко они с Тесс могли бы зайти на глазах у многочисленной публики, если бы ее бойфренд вовремя не вернулся. Он отошел от барной стойки в тот момент, когда Данте овладели самые низменные инстинкты.

Господи.

Ему не следовало приходить сюда сегодня.

Что он пытался доказать себе? Что он сильнее той кровной связи, которая соединила их навечно?

Единственное, что он доказал, так это собственную глупость. Сексуальное возбуждение будет напоминать ему об этом до самого утра. А злость на себя и раздражение затянутся на неделю.

И все же Данте не мог сожалеть о пережитом наслаждении, о том, как сладко таяла Тесс в его руках. Он продолжал чувствовать на языке ее кровь из пораненной клыком губы, и этот чудесный вкус заставлял его забыть все телесные муки.

Его желание сейчас разительно отличалось от обычных потребностей плоти. Прошло всего шестнадцать часов с тех пор, как Данте пил кровь, а он желал крови Тесс так, будто шестнадцать дней голодал. Шестнадцать часов назад у него был секс, а он ни о чем не мог думать, кроме как о том, чтобы оказаться в постели с Тесс.

Паршивые дела.

Нужно как можно скорее выбросить все из головы и взять себя в руки. Сегодня ночью его ждет серьезное дело. И это поважнее разбушевавшегося либидо.

Вытащив из кармана куртки телефон, Данте набрал номер бункера.

— Чейз уже звонил? — спросил он, едва заслышав в трубке голос Гидеона.

— Еще нет. Мы договаривались на десять тридцать.

— А сейчас сколько?

— Без пятнадцати девять. А ты сам-то где?

Данте сухо рассмеялся, каждая клеточка его тела все еще изнывала от желания.

— Там, где никогда не должен был оказаться.

Оставалось убить еще уйму времени, прежде чем начнется их с Чейзом ночное патрулирование, и Данте не собирался скучать в одиночестве.

— Позвони в Темную Гавань, — попросил он Гидеона. — Скажи Гарварду, что сегодня урок начинается раньше обычного. Я уже еду за ним.

Выйдя из такси, Бен начал настойчиво предлагать Тесс проводить ее. Его фургон был припаркован неподалеку, и Тесс надеялась, что они быстро попрощаются на обочине. Но Бен, разыгрывая джентльмена, вознамерился довести ее до самых дверей квартиры на втором этаже. Они поднимались по старой деревянной лестнице, и его шаги глухим эхом отдавались у нее за спиной, пока они не остановились у квартиры 2-F. Тесс открыла сумочку, чтобы достать ключи.

— Тесс, я хочу тебе сказать, — тихо произнес Бен над самым ее ухом, — ты сегодня прекрасно выглядишь.

Тесс напряглась, чувствуя себя виноватой, что согласилась пойти с Беном на эту выставку, да еще так неожиданно познакомилась с другим мужчиной…

«С Данте», — имя прошелестело у нее в голове, словно черный бархат.

— Спасибо, — пробормотала Тесс и вставила ключ в замочную скважину. — И спасибо за возможность побывать на такой интересной выставке. Очень мило с твоей стороны.

Дверь с тихим скрипом открылась, и Тесс почувствовала, как рука Бена скользнула по ее распущенным волосам.

— Тесс…

Она повернулась, чтобы сказать ему, что это был последний раз, когда они куда-то выходили вместе. Но едва она открыла рот, как Бен порывисто впился губами в ее губы.

Тесс дернулась и отпрянула, слишком взволнованная, чтобы скрыть свою резкость. Она успела заметить обиду, мелькнувшую в глазах Бена. Тесс поднесла руку к губам и покачала головой.

— Бен, прости, но я не могу…

Он шумно выдохнул и провел рукой по своим золотистым волосам.

— Забудь.

— Я просто… — Тесс замолчала, подбирая слова. — Так не может продолжаться. Я хочу быть твоим другом, но…

— Я же сказал, забудь. — Его голос прозвучал отрывисто, почти грубо. — Доктор, вы мне уже все объяснили относительно своих чувств. Но до меня, видно, плохо доходит.

— Это моя вина, Бен. Я не должна была идти с тобой на эту выставку. Я не хотела давать тебе повод думать, что…

Бен натянуто улыбнулся:

— Я ничего такого не думал. Ну все, мне пора идти. Дела, знаешь ли, не терпят отлагательств.

Он начал спускаться. Тесс вошла в прихожую, чувствуя себя отвратительно из-за того, что они так плохо расстались.