Виктор рассмеялся. Любой нормальный человек уже сказал бы Грейс, что она сумасшедшая, но Виктор прекрасно понимал, что с ней происходит. Этот голос он и сам иногда слышал во сне, его слышала и Пенелопа и, наверняка, Джек тоже, даже если он к нему и не прислушивался.
— Тогда я подумала, что мне достаточно захотеть. Я решила, что должна сказать вслух, что я просыпаюсь, но у меня не получалось… Знаешь, как бывает только во сне? Когда ты пытаешься кричать, но не издаешь ни звука? — Грейс вздохнула, — Мне удалось прохрипеть, очень тихо: "я не сплю!", и я… понемногу стала просыпаться, — она обхватила руками ноги и уперлась подбородком в колени, — Ноги меня почти не слушались, спать все еще хотелось невыносимо. Я попыталась выйти к вам, но меня так ужасно шатало, что я по лестнице могла бы разве что сползти. Но это было долго, и я боялась, что снова усну.
— Тогда ты решила придумать другой вариант действий?
— Я решила, что самый действенный и быстрый вариант спуститься — веревка, — девушка пожала плечами. — Я сначала не нашла ее и решила вытащить простыни, разорвать их и связать полоски одну с другой. Но когда села, чтобы расправить кровать, увидела, что в под кроватью лежит чемоданчик с инструментами и веревка…
— Не могу понять, зачем она им была нужна.
— Ты просто не занимаешься маяками, потому и задаешься такими вопросами, — Грейс слабо толкнула его локтем в бок и ухмыльнулась. — Кто их знает, зачем она может им понадобиться, этим смотрителям маяка… — она облизнула губы и продолжила свой рассказ. — Когда я добралась до лестницы, Саймон медленно подбирался к тебе, он как раз перезарядил пистолет. У него было прострелено плечо и он прихрамывал, я подумала, что он подвернул ногу, сбегая с лестницы или типа того… В общем, я решила, что нужно действовать. Привязала к перилам веревку, и…
— А дальше я знаю, — Виктор обнял ее за плечи и прижал к себе, уткнувшись носом ей в макушку, — Ты молодец.
— Я знаю, — тихо шепнула Грейс, — Я хочу быть достойна идти с тобой рука об руку.
— Голос, который ты слышала… — Виктор облизнул губы и понизил голос, — Я знаю кое-что про него. Говорят, что это голос той женщины, что создала самую первую Колоду. Она собрала семьдесят восемь самых достойных, и они подчинялись ей. Она кто-то вроде богини. Кое-кто из нас слышит ее голос в трудные минуты, она помогает и дает советы. Может быть, это значит, что ты…
Грейс хмыкнула и покачала головой:
— Я все такая же.
— Ты можешь просто не понимать, что именно в тебе изменилось. Или не хотеть признавать это, — парировал Виктор и замолчал.
Больше они ни о чем не говорили. Виктору хотелось бы рассказать ей о том, что это именно Тристана отравила мистера Льюиса, но Грейс наверняка уже и сама это поняла. Ему хотелось бы рассказать ей о том, что сделала Пенелопа для Иеронима, но одно воспоминание об этом заставляло его содрогаться от собственного бессилия.
Убаюканные тряской, они уснули. Грейс прижималась к груди Виктора, будто ища защиту и поддержку, а Гадатель обнимал ее так, словно она была его последним сокровищем. Казалось, у них не осталось никого, кроме друг друга.
Виктор собрался уехать только через пару недель. Ему не хотелось оставлять Грейс, и он стал собирать вещи только тогда, когда она тоже приняла решение вернуться в Англию.
Они выписали из гостиницы Пенелопу, сказав? что ей пришлось срочно уехать и она не успела сделать ничего сама. Не желая вдаваться в подробности, или поддавшись гипнозу Виктора, администратор не стала задавать лишних вопросов и забрала у них ключ.
Грейс сдала ключ и от своего номера, переехав к Виктору. Гадатель, даже пытаясь продолжать жить и работать, снова мучился от бессонницы, вспоминая Пенелопу, стоило ему закрыть глаза. Он чувствовал себя виноватым каждую секунду и каждое мгновение.
Приступы кашля были не такими частыми, как ожидал того Виктор, но теперь он смиренно принимал эту болезнь, думая, что этот комок стекла, застрявший в его легких, впивающийся в глубже с каждым вдохом, вполне им заслужен.
Грег не смог утешить сына, хотя и пытался внушить ему, что тот делал все правильно. Он звонил почти каждый день, но Виктору все сложнее было объяснить ему, что именно с ним происходит. Учитель не мог убедить Виктора в том, что происходящее естественно, и в какой-то момент Гадатель просто решил, что не будет снимать трубку и предпочтет телефону электронную почту, лишь бы не раздражаться лишний раз разговором с отцом.
Читать дальше