Владимир Сухинин - Два в одном. Оплошности судьбы

– Я не беру денег за лечение, уважаемый, но кроме лечения, я могу и проклясть. У вас как, с мужской силой все в порядке? – Взгляд его был холоден, а голос равнодушно спокоен.

Зять Хлевана отпрянул и попал под руку тестю. Тот отвесил ему подзатыльник и, не обращая больше на него внимания, обратился к Артему:

– Вы, ваша милость, не слушайте Чешвана. Молодой ешшо, глупый. Проходите в дом. – И сам отворил ворота.

Артем не стал спорить и вошел.

– Веди к мальчику, – сказал он.

Малыш хныкал на руках молодой полноватой крестьянки, она пыталась кормить его грудью и, заметив вошедших, слабо улыбнулась отцу.

– Вот, доча, я мага привез. Покажи М а ржека.

Женщина спрятала объемную грудь под рубахой, положила малыша на лавку и распеленала.

На лавке лежал крупный розовый ребенок месяцев пяти отроду. Правую ножку он поджимал к телу, а на животике, внизу была видна шишка.

Грыжа, понял Артем, такое он видел у двоюродного брата и наблюдал, как врач вправлял ее. Ничего сложного. Но на земле требовалась операция сшивания мышц, через которые проходила кишка. Артем наложил на себя благословение, пальцами вправил шишку и прочитал заклинание исцеления. К его удивлению, оно сработало. Мальчик, хныкающий до этого, замолчал и вытянул ножку. Потянулся и зевнул.

– Надо смотреть за ним в течение дня, – сказал Артем. – Если шишка не вылезет, значит, мальчик выздоровел.

Отец и дочь смотрели на уснувшего ребенка широко отрытыми глазами. Затем Хлеван подхватился:

– Давай, Ванда, уложи внука и собирай на стол.

– Ваша милость, пока накрывают стол, пожалуйте в баньку. К моему приезду дочка завсегда баньку топит.

– Банька! Банька – это хорошо, Хлеван. – Артем действительно был рад баньке. В этом мире он был облит мочой, облит помоями и мылся только в реке или в замковом пруду. Поэтому помыться горячей водой, да с парком, у него вызвало искренний восторг.

Баня у зятя Хлевана была, как в старину в России, черной, но протоплена хорошо. Вода холодная и горячая в бочках. Веники, жбан кваса, льняные полотенца. В общем, все, что нужно для мытья и удовольствия.

Артем не жалел ни себя, ни Хлевана с зятем. Первым не выдержал экзекуции веником Чешван. Красный, как вареный рак, он выскочил в предбанник. Хлеван продержался немного дольше, но и он после того, как Артем в очередной раз подбавил парку, бросил на полку веник и вышел вслед за зятем.

– Ну, ваша милость, и здоров ты париться, – с уважением обратился к нему Хлеван, после того как он вышел в предбанник. Артем набрал в ковш кваса и с жадностью выпил. После этого улыбнулся. Зубы его блеснули в свете ламп, и Хлеван с зятем открыли рты.

– Это что у вас с зубами, господин маг? – первым не выдержал Чешван.

– А что такое? – Артем повесил ковш на край жбана и уселся, расслабленный и очень довольный.

– Так они блестят, как… не знаю что… – ответил за зятя Хлеван.

– А, это. Это шутка одного пьяного мага. Когда мне выбили зубы, он что-то перепутал в заклинании, и теперь у меня их тридцать шесть, и они вот так странно блестят. – Эту отмазку он придумал на ходу и понял, что она вполне правдоподобна. Среди жителей королевства гуляли байки, как пьяные маги творили невообразимое. Путали заклинания примерно как это сделал Артам, упокаивая мертвеца.

– Да-а, – протянул Чешван, – я бы тоже хотел иметь такие.

– Не советую, – равнодушно ответил Артем. – Он сначала оставил меня без зубов. А представьте себе, если бы вместо зубов у меня выросли рога. Вот был бы ужас! – Тесть и зять вновь открыли рты и замолчали.

– Не, так не хочу, – почесал бороду Чешван.

Артем еще пять раз заходил париться и чистый, довольный, почти счастливый, сел за обильно накрытый стол.

Еда была простой: похлебка наподобие щей, пироги с ливером, пироги с яйцом, с морковью. Рыба жареная. Каша, квашеная капуста. Как говорил его отец, когда был еще жив: «Капуста – такая закуска, что поставить на стол не стыдно, и если съедят, не жалко». На большом блюде жареное мясо с луком. И по сторонам большого стола, накрытого льняной тканью, стояли две бутыли литра на полтора с местным самогоном.

Дочка Хлевана суетилась у стола, расставляя глиняные миски и оловянные ложки. По местным меркам свидетельство о достатке. Большинство крестьян ело деревянными ложками из деревянных тарелок. Она стала разливать самогон в небольшие стаканчики, и Артем свой накрыл ладошкой.

– Спасибо, хозяйка, но я не пью.

– Что, совсем? – Хлеван был искренне удивлен. Он с растерянностью смотрел на свой стаканчик.