Владимир Сухинин - Два в одном. Оплошности судьбы

– Мадам, – учтиво поклонился Свирт, – я приношу вам свои соболезнования и обещаю, что не задержусь у вас больше необходимого.

– Пустое, – блеклым, безжизненным голосом, стараясь быть спокойной, ответила хозяйка замка. – Я в полном вашем распоряжении. Можете прямо сейчас задавать свои вопросы.

– Благодарю вас, мадам, за понимание. Вы не скажете, кто мог написать эту записку, что получил ваш сын? – Он держал в руках злосчастный листок, ставший причиной безвременной кончины наследника, и рассматривал ровные строчки, по которым трудно было определить, кто мог написать их – мужчина или женщина.

Риньера, сдерживая слезы от увиденной записки, промокнула платком глаза и ответила:

– Не знаю, сударь. Я сама учила и сына, и Клавдию. Но этот почерк мне не знаком. Хотя могу сказать, что он принадлежит мужчине.

– Мужчине? – Свирт еще раз прочитал строчки. – Почему вы так думаете?

– Потому что женщина пишет мягче, а тут явно видны острые углы. Это без сомнения мужской почерк.

Свирт вгляделся в буквы и должен был признать правоту мадам Ла Коше. Этот почерк подошел бы мужчине, аккуратному, обладающему твердым характером и решительностью. Он отдал должное уму и наблюдательности женщины.

– А ваш сын знал почерк девушки?

Кварт специально не стал называть казненную по имени, щадя чувства риньеры. Они медленно шли к замку, и сторонним наблюдателям могло показаться, что они вели дружеский светский разговор, как давно знакомые люди. Ла Коше держалась просто, не кичась своим положением, и Кварту было нетрудно с ней общаться, он позавидовал ландстарху в его выборе и понял, как ей приходилось несладко с таким деспотичным мужем, каким был Гиндстар ла Коше.

– Конечно знал, – впервые за все время разговора проявила эмоции риньера. – Поэтому я была удивлена тем, что он поверил, что эта записка от Клавдии.

– Он что, был так беззаветно влюблен в девушку?

– По-видимому, да, – кивнула женщина.

– Спасибо, мадам, Вы мне очень помогли, у меня пока к вам нет больше вопросов. – Свирт вновь поклонился.

– Тогда слуги проводят вас в гостевые покои, сударь, и покажут замок. Я выделю для вас бывшего прислужника сына, он вам окажет все необходимое содействие. – Хозяйка ушла, распрощавшись, а Свирт направился в выделенные для него покои.

По устоявшейся привычке он тщательно обследовал выделенную ему комнату. Простучал стены, пытаясь обнаружить скрытые ниши, двери или отверстия для прослушки и, ничего не обнаружив, остался доволен. У двери снаружи стоял один из шуаней, пугая своей внешностью слуг. Второй обследовал замок. Дверь приоткрылась, и в нее заглянул, согнувшись в поклоне, пожилой слуга, с бакенбардами и большими залысинами на лбу.

– Ты кто? – спросил Свирт, рассматривая колоритного старика.

Тот прошел в комнату, и в нем была видна стать бывалого солдата.

– Том, ваша милость, – отвечал слуга с чувством собственного достоинства, – хозяйка послала меня вам в услужение.

– А, так ты бывший прислужник наследника?

– Он самый, ваша милость.

– Тогда заходи, поговорим, – пригласил старика Свирт, и пока тот прошествовал к столу, внимательного его рассмотрел. – Ты из бывших солдат, Том?

– Так и есть, ваша милость. Сержант королевского кирасирского полка, – вытянувшись, представился старик. – Служил под началом отца ландстарха, сначала ему, а затем его внуку.

– Хорошо, Том, присядь и расскажи мне о наследнике, что ты о нем знаешь, – сильно ли он был влюблен, и кто мог об этом знать? – Слуга внушал уважение и, по первому впечатлению Свирта, предать не мог. Был он каким-то надежным, преданным, словно стена этого замка, и, по-видимому, неглупым, раз его назначили наставником наследнику.

Том сел и прямо посмотрел на Свирта.

– Задавайте ваши вопросы, господин.

Кварт еще некоторое время рассматривал слугу, убеждаясь в правильности своего первого впечатления. С ним нужно быть открытым и спрашивать прямо, понял он.

– Том, я прибыл для того, чтобы попытаться разобраться в смерти сына ландстарха. Ты поможешь мне?

Слуга молча кивнул.

– Тогда, может, у тебя есть предположения, как это могло случиться? – спросил Свирт.

Но старик в ответ только скривился как от боли и отрицательно покачал головой.

– Нет, ваша милость, я не знаю.

– Хорошо, давай просто поговорим. – Не будучи обескураженным ответом старика, он спросил: – У тебя есть дети, Том?

– Есть, ваша милость, дочь. Ей семнадцать лет. Она убирала в комнате молодого господина.