Даниэль Зеа Рэй: Эльф

Ее узница была не большой комнатой с каменными стенами и точно таким же полом. Кроме маленького лучика света, проникавшего сюда откуда-то сверху, здесь не было ничего: ни кровати, ни уборной, ни даже горшка.

Она упала на пол и свернулась калачиком. 'Пятое правило: никогда не пересекай границу Великобритании'. Она нарушила его сознательно, и вот, она здесь.

— Так, не стоит поддаваться панике, — говорила она себе. — Ты тоже не лыком шита.

Тут ей в голову пришла опасная мысль: с ней нет ее рюкзака. Где она могла оставить его? Документы, ноутбук, — все было в нем. Но она ведь не снимала его с плеч! Или снимала? Снимала…

Она вспомнила, что когда незнакомец схватил ее за рюкзак, она непроизвольно повела плечами и сняла его.

— Итак, — вновь заговорила вслух она. — Где это я?

Здесь она не смогла определиться. После того, как незнакомец затащил ее в машину, ей завязали глаза. Они ехали довольно долго. По всей вероятности, это убежище расположено где-то в пригороде. Ступенек вниз она насчитала тридцать. Это означало, что до поверхности земли и пресловутого окошка, в которое проникал слабый свет около шести метров. Можно ли преодолеть шесть метров, карабкаясь по каменной стене со сломанными ребрами? 'А почему бы и нет?' — подумала она и тут же поднялась с холодного пола.

Приблизившись к стене, она начала методично ощупывать ее поверхность. Кладка была не абсолютно ровной, камни выступали один над другим, и она, аккуратно цепляясь за них, попыталась оторваться от пола, но, увы: боль у груди стала невыносимой, и она камнем рухнула вниз. Она отдышалась и снова поднялась на ноги. 'Терпение'. 'Собранность'. 'Внимательность'. Слова дяди Миши звенели в голове и она, превозмогая боль, снова прилипла к кладке.

Дверь открылась бесшумно. Мортон специально пошел на это, чтобы застать пацана врасплох. И застал…..ползущим по стене вверх. Мортон не знал: злиться ему или смеяться, но этот парнишка действительно оказался весьма изворотливым и смышленым.

Она опомнилась только тогда, когда лежала на каменном полу. Кто-то оторвал ее от стены и бросил вниз. Отключившись на мгновение, она вновь открыла глаза и застонала, хватаясь за бок.

— Будет тебе наука, — произнес незнакомец.

Она попыталась рассмотреть его лицо, но было слишком темно. Надвинув шапку на глаза, она медленно поднялась и отряхнула одежду.

— А ты проворный, — сказал мужчина. — Кто тебя обучал?

Она не стала отвечать ему.

— Меня зовут Мортон, а тебя?

Она снова не ответила.

— Не хочешь говорить, как хочешь. Брат не станет с тобой так любезничать. Ты же понимаешь, что мы можем по отпечаткам пальцев установить твою личность?

— Вот, черт! — еле слышно ругнулась она.

— Ты что-то сказал?

Она промолчала.

— Ладно, пойдем.

Он схватил ее за шиворот и втолкнул в полуоткрытую дверь. Там было точно так же темно. Едва ощущая, куда ступает, она поплелась впереди него, пока не споткнулась о ступеньку и, чуть было, не упала.

— Смотреть под ноги нужно! — упрекнул ее Мортон.

Она смотрела, но разве в такой кромешной тьме можно что-либо разглядеть?

Преодолев все те же тридцать ступенек наверх, она уперлась руками в деревянную преграду. Мортон не стал медлить: открыл дверь нараспашку и втолкнул мальчишку в проем.

Яркий свет ослепил девушку. В глазах замелькали разноцветные блики, и она прищурилась.

Вокруг ходили какие-то люди. Они разговаривали друг с другом на английском, и, казалось, совершенно не обращали внимания на ее присутсвие.

Она обернулась к Мортону. Сквозь яркий режущий свет она отчетливо увидела человека, с которым только что шла.

Ее рот непроизвольно приоткрылся, и какой-то нечленораздельный звук вырвался на свободу.

— Что с тобой? — спросил ее Мортон.

Мужчина, стоявший перед ней, был таким же 'уродом', как и она сама. Его темные, почти черные волосы были заправлены за заостренные уши. Его кожа была такой же бледной, как и у нее. Отличались только глаза. Они были зелеными, почти такими же, какие она видела у незнакомца на переходе, но более светлыми, не столь яркими. Радужки, словно посыпанные какой-то блестящей пылью, переливались и поблескивали на свету.

Черты его лица она описала бы одним словом — 'острые'. Острый нос, острые скулы, острый подбородок, даже взгляд его казался острым, словно пронизывающим до самой сердцевины. Но, тем не менее, на него было довольно приятно смотреть. Незнакомец возвышался над ней почти на целую голову, а это, если учесть, что для женщины она была немного высоковата, о многом говорило.