Андрей Денисенко - Ненавижу колдунов!

– Давай на этом тарабарском! Говори, в хвост твой дух! – я тряхнул Книжника, заставляя очнуться.

До него наконец-то дошло. Набрав полную грудь воздуха, Книжник проорал какую-то фразу и опустил Книгу Ветров, уставившись на небо. Я тоже расслабился. Ну вот, все, что от меня зависело, я сделал. А теперь… будь как будет.

Довольно долго ничего не происходило. Ничего, что говорило бы об отмене конца света. Вспышки немыслимых, раскалывающих небо черных молний, ураган, несущий в наш мир смертельную магию других измерений, мелкие капли дождя, пахнущие смертью. Дартч уныло уронил голову на руки, уже не заботясь о сохранности упавшей в грязь Книги. Я пожал плечами. Ну что же, мы все-таки попытались. Поодаль Эрикс и Магда, единственные свидетели нашей отчаянной попытки, все поняв, обнялись и замерли.

А потом все разом изменилось, и я нутром понял: обычные молнии, обычный ветер, обычный дождь.

Линии пространства и времени дрогнули, срастаясь. Причины и следствия, хаос и порядок вновь обрели значение. Неуловимая, почти незаметная поначалу, измерения вновь разделила Граница. Несущий Безмолвие не мог почувствовать изменения, но когда они произошли и реальность вновь обрела свои пределы, он просто узнал об этом, ибо был частью всего сущего.

Он не удивился, не обрадовался и не впал в безумную ярость, ибо не знал человеческих эмоций. Несущий Безмолвие был всесилен, но и он соблюдал правила Чужой Игры. Все, что свершилось, должно было свершиться. Время разрушить эту реальность еще не пришло. Несущий Безмолвие отступил за Врата, не пытаясь изменить предначертанное.

Лишь оставляя черный энергетический кокон, он испытал что-то подобное сожалению, потому что покидал одну из форм собственной сущности. Но он знал, что когда-нибудь, мгновение или тысячелетия спустя, он вернется в этот чудом спасшийся мир. Вернется, когда это будет угодно Тем, Кто Играет. Несущий Безмолвие умел ждать. Впереди у него была вечность.

Облик Великого Разрушителя распался, выплескивая в пространство накопленную энергию. Вспыхнули и рассыпались яркими злыми искрами Врата в Нереальность, вышвырнув из человеческого мира демонов и чудовищных обитателей других измерений. Освободившаяся энергия Хаоса ввергла мир людей в неистовство стихий.

Долгая, ослепительно-яркая молния ударила в высокую скалу над городом, обращая в руины замок Повелителя Берегов. Сияющее пламя небес плавило камень и выжигало воздух. Высокие башни рухнули, погребя под собой живущих после смерти обитателей замка. Была ли это месть богов, случайность или священный знак свыше? Волю небес не мог знать никто.

И был ветер. И была мгла. Скалы содрогались, вздымали тяжелые волны морские боги, норовя заполучить город на берегу. Небо полыхало зарницами, раскаты грома сотрясали все вокруг, оповещая о несостоявшемся пришествии Несущего Безмолвие.

Так продолжалось весь остаток ночи, а потом мир стал прежним. Над Калунтой занимался блеклый нерешительный рассвет.

Те, кто выжил, вышли на улицы, чтобы в немом потрясении созерцать то, во что превратился процветающий торговый город. Кто-то уже подсчитывал убытки, кто-то оплакивал погибших, кто-то с опаской посматривал на угрюмые развалины замка. Некоторое время спустя над Калунтой вновь зарядил нудный осенний дождь.

Несущий Безмолвие не узнал этого, ибо был уже далеко, в других реальностях. Великой и абсолютной сущности не было никакого дела до ничтожных существ, копошащихся в узкой клетке четырех измерений. Мертвое умерло, живое осталось жить.

С неба – обычного хмурого неба – монотонно падали редкие капли. Я поднял лицо, и тут же холодная дождевая влага заструилась по щекам, подбородку, извилистыми змейками скользнула за ворот. Хорошо сидеть вот так. Бездумно. Ничего не делая и никуда не торопясь. Стараться ни о чем не думать.

Сзади раздались шаги, но я даже не обернулся. Дартч, кто же еще?

Книжник подошел, поежился.

– Охота же тебе мокнуть! Ты чего, а?

Не отвечая, я открыл рот и поймал несколько капель на язык. Холодные, но безвкусные. Никакие.

– Я тут вина принес… хорошее вино, красное. Ну взял вот, хозяевам уже не пригодится… Может, за победу?

Я повернул голову. Книжник притащил с собой два пузатых кувшина. На круглых боках – виноградная гроздь и скрещенные мечи. Ого, из самого Карносса!

Книжник ловко сломал сургучные печати, отдал один кувшин мне.

– Хотел тебе сказать… это ты здорово про «круги своя» придумал. Считай, это ты Калунту спас. Если бы не ты…