Юлия Галанина Array: Мельин и другие места

— Когда? Да завтра и начнём, — откликнулся тот. — В замке вмести-тельные подземелья, для лабораторий и зверинца в самый раз. Но требуется всё тщательно спланировать. Надо сделать так, чтобы на пути у оживившейся нежданно Нечисти встали именно мы, и только наше мастерство укорачивало бы её прыть должным образом. Пошли, посмотрим, подвалы. А остальные пусть развлекаются. Завтра, на свежую голову, им многое станет ясней.

Первым из каминного зала косолапо вышел Кутул в грязном пятнистом камзоле.

Спускаясь винтовой лестницей в первое подземелье, он произнёс на ходу заклятие, дунул в кулак, раскрыл его — на ладони замерла одервеневшая летучая мышь, похищенная им в одно мгновение с чердака заброшенного дома из селения, расположенного за много лиг от замка.

— Я сделаю из тебя авлара, — пообещал обездвиженной зверюшке усмехнувшийся довольно Кутул. — С острыми зубками, с жаждой крови…Тебя и твоих мышек — подружек. Вы будете моими питомцами, моими глазами и ушами. И вас, авларов Кутула, будет много… Потом же я займусь тварями покрупнее… А для этого, мой маленький мирный авлар, потребуется не только магия, о нет, придётся взять и обычный скальпель, перекраивающий несовершенное тело по нужному образцу, сочетающий противоположности, совмещающий несовместимое… И здесь я подобен создателям миров… Да только тебе этого не понять, безмозглая, хоть и летучая мышь! — подкинул зверька на ладони, словно камушек, оскалившийся маг.

— Мыши-вампиры, — это хорошо, — одобрил Комнинус, бредущий следом. — Вот так, по мелочам, и наберём своё воинство. Смотри, Кутул, какое интересное панно: совет данских прорицателей. Не в этом ли подземелье они, часом, совещались? Красивая вещица. Роспись по сырой штукатурке. Столько лет прошло, а краски не померкли… Кстати, что у Дану есть действительно ценного, — это их библиотеки. Библиотеки Снега и Огня, Водопада и Леса, Песка и Камня, Ветра и Ночи… И они тоже должны стать достоянием Радуги… Но для начала нам нужны хорошие лаборатории.

Низкие своды подземелья принимали на себя всю тяжесть находящихся над ними зданий, передавали её толстым, квадратного сечения колоннам. Пространство между колоннами забрали решётками — получились клетки, опоясывающие подземелье. В центре его были установлены разделочные столы с мраморными столешницами, с желобами для стока крови.

Чем-то это напоминало мясную лавку, чем-то — пыточный застенок.

Клетки пока были пустыми, лишь на натянутых под сводами подземелья веревках рядами висели одурманенные летучие мыши.

На центральном столе распласталось то, что недавно было человеком. Рядом же стоял поднос с волчьими останками.

Кутул, с закатанными по локоть рукавами, сосредоточенно колдовал скальпелем, зажимами и кривой иглой с шелковой нитью, соединяя две плоти, вкраивая одну в другую.

В подвал спустились Угус с Флавизом. Они притащили носилки, полные обездвиженных летучих мышей и лениво, словно строительный мусор, ссыпали падающие с деревянным стуком тушки в грубо сколоченный поддон, стоящий у одной из колонн.

Потом подошли к Кутулу и из-за его плеча с любопытством оглядели заваленный мясом стол.

— Органы размножения ему, главное, не забудь пришить… — хихикнул Угус.

— А может быть это она! — гоготнул Флавиз.

— Какое она, — возмутился Угус, — видишь вон ту кучку отдельно — точно он.

— А может быть, это волчьи, — заметил Флавиз. — Ух ты, от вольчих и я бы не отказался!

— Не испаритесь — щас пришью каждому! — рыкнул Кутул, не оборачиваясь и не прерывая движения скальпелем. — И по хвосту вдобавок!

Угус и Флавиз поняли его буквально — и исчезли, растворившись в воздух, оставив лишь носилки. Минуту спустя в подвал воровато просочился один Флавиз и уволок их.

Кутул работал.

Постепенно мясные куски и требуха сложились у него в тело, внешне неотличимое от человеческого, но покрытое сетью швов.

Кутул отложил в сторону иглу с окровавленной нитью и потянулся, хрустнув суставами. Отошел от стола, посмотрел на дело своих рук издалека, хмыкнул.

Снова подошёл к столу, взял левую руку сшитого тела и, сопя, принялся плотнее удавливать в разрезы на подушечках пальцев волчьи когти. Заново скрепил края, чтобы коготь самопроизвольно не выходил из плоти. Проверил правую руку. Потом ноги.

На свободном от клеток и столов полу Кутул, с кряхтением опустившись на колени, принялся вычерчивать странной формы фигуру, даже отдалённо не похожую на классическуие пенто- и прочие — граммы.