Гарт Никс - Тряпичная ведьма

— Давай-давай, а потом мы присоединимся к празднику, — сказал Димус. — Хотя Пол, как видно, танцевать сегодня не сможет.

Квигин рассеянно кивнул, наблюдая, как Лизелла скрывается в зарослях травы неподалеку от берега. Там водились песчаные ящерки, и ему хотелось узнать, как они разговаривают.

— Я спущусь в деревню попозже, — сообщил он, просунув голову в дверь, и отправился вслед за Лизеллой, издавая глубокие гортанные крики ящериц.

С Лиссой переход через шар оказался совсем иным: медленным и мягким, без оглушающей потери чувств, которой обычно сопровождались переходы Джулии. Но свет был таким ярким, что ей пришлось зажмурить глаза.

Когда же она их открыла, то оказалась под мягким солнечным светом и вдохнула полную грудь чистого прохладного воздуха. Лисса стояла рядом, и ветерок трепал ее длинные седые волосы.

Для Джулии каждая деталь раскинувшегося перед ней пейзажа приносила давно забытое удовольствие. Они стояли на зеленом берегу над небольшим синим озером. От озера до самой вершины холма росли широколистные деревья. Вдалеке летали птицы, и на небе — ни облачка.

— Помни, Джулия, это все ненастоящее, — сказала Лисса. — Это всего лишь воспоминания Тряпичной ведьмы, причем, видимо, ранние, поскольку земля еще чистая, неиспорченная. Но ее воспоминания меняются и накладываются друг на друга. Ты должна быть готова ко всему…

Голос Лиссы дрогнул, и ее тело поплыло, словно исчезающий мираж. Потом образ снова окреп, и она продолжила:

— Скорее! Рябина уже тянет меня! Тебе нужно отыскать Анхивар — женщину с длинными рыжими волосами. У нее на груди серебряная звезда. Она должна быть у моря…

— А что делать, когда я найду ее? — Джулия вцепилась в руку Лиссы. — Пожалуйста, не уходите!

Рука Лиссы стала бестелесной и прошла сквозь руку Джулии, как дымка. Лисса успела выдернуть у себя волосок и сунуть его в другую руку Джулии, а потом исчезла, и только голос ее еще некоторое время дрожал в воздухе:

— Пусти его по ветру, когда найдешь Анхивар… и я приду…

Джулия глянула на красно-бурый листок, что лежал у нее на ладони, потом осторожно спрятала его в нагрудный карман рубашки.

— У моря… — бормотала она, разглядывая раскинувшееся внизу озеро. На дальнем берегу она разглядела речушку, а реки, как известно, текут к морю.

Достав желто-золотую палочку и держа ее наготове, она решительно двинулась вниз по холму.

Примерно через час она заметила, что с севера плывет огромная туча. Она двигалась, как темная стена, перед ней сверкала молния, а позади — катился гром.

Джулия прибавила шагу. Ей вовсе не хотелось, чтобы гроза застигла ее здесь, на открытом пространстве.

Потом в один момент все небо почернело, хотя туча еще никак не могла добраться до реки. Молнии заплясали на холме перед Джулией, а гром оглушил сухими трескучими раскатами без малейшего намека на дождь.

Джулия побежала. Молнии, ветвясь и раскалываясь, преследовали ее. Их вспышки освещали окрестности, словно огромный прожектор. Джулия бежала вслепую, зажав уши руками, спотыкаясь на неровно освещаемом склоне.

Потом туча вдруг исчезла, небо засияло голубизной, и все стихло, словно никакой грозы и не было.

Но ландшафт уже изменился. На месте речушки зиял сухой овраг. Не было теперь и деревьев, и зеленая трава на склонах пожелтела, и земля растрескалась, словно пережаренный пирог.

«Наверное, воспоминания сменились», — подумала Джулия, оглядывая безжизненную пустошь. Лисса рассказывала, что на пике своей власти Тряпичная ведьма превратила большую часть королевства в пустыню. Видимо, пейзаж, открывшийся сейчас взору Джулии, был как раз из тех времен. Значит, где-то поблизости должны быть и ее твари.

Джулия еще разок оглянулась на холмы и продолжила путь вдоль русла пересохшей речушки. Она не заметила, что за гребнем ближайшего к ней холма скрючилась чья-то тень.

Радостный гомон приготовлений к празднику становился все громче по мере того, как Пол спускался к гавани. Димус всю дорогу поддерживал его — ноги то и дело подгибались и становились ватными. Полу все время казалось, что сейчас они обогнут еще один дом, и появится море. Но за этим домом оказывался еще один, и еще.

Наконец они вышли на набережную, мощенную сланцем. Она тянулась метров на сто — от самого мола до ангара с лодками. В честь праздника вдоль набережной были накрыты столы, на которых стояли блюда с морскими дарами — от рыбы и омаров до моллюсков и съедобных водорослей. Казалось, только бочки с вином и пивом, которых тоже было не счесть, не имели отношения к морю.