Татьяна Абалова - Психо. Сказки Грижского леса

— Очень рад, что такая умная мышка будет работать в моей лаборатории. Тем более что ваша слюна содержит анестезирующие ферменты, обезболивающие место укуса, чего точно нет у лисы.

— О, спасибо, доктор! Когда я могу приступить к работе?

— Да прямо сейчас. Я сегодня же пошлю к вам первого пациента. Видите, сюда приближается заяц.

— Я спрячусь за «кушеткой», чтобы не смущать посетителей нашей клиники, — мышь облизнулась и перелетела за пень.

— Доктор, доктор! Что делать? — косой схватился за свои длинные уши и нервно связал их узлом под подбородком.

— Пан Зиблс, ложитесь на кушетку.

— Попрошу называть меня полным именем: Зимой-Белый-Летом-Серый.

Заяц потоптался на пне, прежде чем лечь на спину. Закинул ногу на ногу. Потом распрямил их, поелозил, перевернулся на живот, подпер лапой голову. Он всегда сердился, когда жители Грижского леса использовали некрасивое сокращенное имя Зиблс. Он приложил столько усилий, чтобы превратить его в выдающееся, как нельзя лучше отражающее сезонную особенность зайцев.

— Что вас привело ко мне, пан Зимой-Белый-Летом-Серый?

— Я хотел поговорить о своей жене. Она рожает и рожает! В норе у Кривой сосны уже ступить негде. Ходим буквально по головам! Что мне с ней делать, доктор? Еще чуть-чуть, и наша нора взорвется зайцами, как вулкан огнем и пеплом. Они поели всю траву и кору с деревьев в радиусе десяти метров.

— А вам не кажется, что дело не в вашей жене? Вернее, не только в ней.

— Как это? — косой сел. Его нога, согнутая в колене, начала дергаться. — Что я только не предпринимал, чтобы отвлечь ее от тяги к продолжению рода!

— И что же это было? — Фил заинтересовано уставился на зайца.

— Ну я сорок дней не выпускал ее из норы, ублажал и ублажал. Прерывался только на еду, а она, бац, и опять родила девятерых зайчат.

— То есть, вы все сорок дней занимались сексом? Этим вы ее отвлекали?

— Ну да.

— Для того чтобы поставить точный диагноз, вам следует сдать кровь. Пройдите в лабораторию, — Фил махнул крылом за пень.

— Протяните лапу, — скомандовала пани Десмод, поджидающая зайца с другой стороны «кушетки».

Процедура забора крови прошла результативно. Вернувшись вместе с пациентом, довольная мышь облизнулась, покатав каплю заячьей крови во рту, возвела глаза к небу и произнесла:

— Тестостерон зашкаливает.

— Ну-с, пан Зимой-Белый-Летом-Серый, если вы хотите прекратить появление новых отпрысков, вам следует перестать заниматься сексом. Именно от него случаются дети.

Заяц развязал уши.

— Это выше меня, — печально произнес он. — Пожалуйста, доктор, найдите другой способ уменьшить их количество.

— Я подумаю. Обещаю.

Пан Зиблс слез с «кушетки» и понуро поплелся домой — в нору у Кривой сосны, где его ждала опять беременная зайчиха.

Следом к пану Филу пришла лиса.

Пани Рудая попыталась залезть на «кушетку», но из-за большого веса не смогла справиться с простой задачей, поэтому, задыхаясь от непосильных потуг, растянулась под пнем.

— Ох, доктор! Я еле доползла до вас.

Фигура лисы больше напоминала надутый шарик. Она уже забыла, что была грациозной хищницей до того, как у леса построили птичий комплекс.

— Вы продолжаете питаться курятиной? — уточнил Фил.

Лиса стыдливо кивнула головой.

— Как не подсесть на легкую добычу?

— У пани Рудой повышенный сахар, холестерин и еще какая-то дрянь, которой пичкают бройлеров, чтобы они быстро набирали вес, — отрапортовала летучая мышь, смакуя лисью кровь.

— Если вы хотите долго жить, то должны придерживаться диеты, — строго произнес доктор. — Есть только натуральную пищу. Никаких бройлеров.

— Травку жевать? — ужаснулась пани Рудая.

— Отчего же? В лесу полно диетической еды. Сходите хотя бы к Кривой сосне. Там, говорят, зайцев развелось немерено. Только особо не увлекайтесь: один заяц в два дня. Заодно разомнетесь, побегаете за ними. Физическая нагрузка полезна при ожирении.

— Спасибо, доктор, прямо сейчас и пойду.

Филин осуждающе повертел головой, видя, как брюхо лисы волочится по траве.

— И, голубушка, забудьте про бройлеров. Они — яд!

— Пан Фил! — перед ним тут же появилась висящая вниз головой летучая мышь. — А мне за вредность чего-нибудь полагается? Я тут пью всякую кровь, в том числе с ядом, поэтому было бы справедливо получать надбавку за вредность.

— Вы хотите, чтобы я прикрыл лабораторию? — повел бровью филин. Его возмутила предприимчивость мышки. Только что она рыдала, что ей жизненно необходима кровь, а как получила свое, тут же возжелала большего. Ох уж эти животные. Совсем как люди. — Я легко расторгну наш договор. И прошу заметить, дорогая пани Десмод, что я не сижу на диете. И когда голоден, мне все равно, чем питалась мышь. Пусть даже летучая.