Константин Бояндин - Муза киберпанка

— Муза! Да где же ты?

Тишина в ответ. Тучи собрались, среди ясного неба, и вот уже дождик — стучит, шепчет, хлещет. Василий набросил плащ, и выбежал на улицу. Во двор, то есть. Никого, дождь всех прогнал по домам. Сам не понимая, зачем, он почти бегом добрался до той самой остановки, где некогда оторвал клочок с телефоном Кальяненко.

На остановке, кроме самого Василия, оказалась сухая горбоносая старуха под древним чёрным зонтом. Василий бросился к столбу.

Пусто. Давно уже заклеили то объявление. Вот тут оно было, вот тут! Он оборвал наклееное поверх — нашёл. Восемь необорванных хвостиков.

— Обрывать-то зачем? — поинтересовалась старуха сочным басом. — Я старалась, старалась. Для людей старалась, между прочим.

— Извините, — смутился Василий, только сейчас осознав, что без зонта, а плащ вскорости промокнет, а ноги уже промокли. Вот ведь хлынуло!

Молния ударила совсем рядом. Василий невольно пригнулся, когда гром потряс окружающее пространство, а старуха даже не пошевелилась. Ого!

— Ищешь кого? — поинтересовалась старуха, запустив руку за пазуху своего плаща. Добыла оттуда пачку «Беломора», точным ударом ногтя выбила сигарету. Просто цирк! — Ступай домой, Василий, ступай. Никого сейчас не найдёшь.

— Вы знаете, как меня зовут?!

— Афанасьевна всё знает, — старуха добыла зажигалку. Говорила невнятно, с папиросой в зубах. — Ты ж каждый день на работу ходишь той же дорогой. Ступай, ступай, ещё простудишься, — и отвернулась.

И Василий послушно побежал домой. Всё верно, ходит одной и той же дорогой, а вот старуху эту не припомнит. Впрочем, их никто не замечает. Это они всё замечают и всё знают. Проклятье!

Дома стало уныло и скучно. Музыка не помогала. Василий сел за стол, на котором лежала стопка бумаги и авторучка, взял авторучку. Ничего не лезло в голову. Ну совсем ничего. Представил себе то, о чём говорила Муза, или кто она там, и стало ещё тоскливее.

— Муза? Ты здесь?

Тишина.

— Я больше так не буду! — пообещал Василий, и сам понял, насколько глупо и малодушно звучит. — Чёрт! Муза, извини, пожалуйста, я был неправ.

Молчание.

Да ну её к чёрту, неожиданно разозлился Василий. Что, своей головы на плечах нет? Вот, скажем, давно уже шеф предлагал тему одну разработать, про свободные радикалы. Очень перспективная. Василий тогда что-то невнятное выдал, в стиле «я в себе не уверен». Но тему пока никому не дали, это точно! Вот завтра же и взять её! Иначе Нина права, он там с пробирками и состарится. Будет Вечным Лаборантом. Оба слова с большой буквы. Как Вечный Жид, только смешно и никому не нужно.

А почему, собственно, завтра? Василий долго копался в записной книжке. Набрал номер. Шеф взял трубку со второго гудка.

— Добрый вечер, Александр Витальевич, — Василий был твёрд, сам тому удивляясь. — Простите за поздний звонок. Я хотел бы взять ту работу, по радикалам.

— Василий? — шеф удивлён. Небось, сидел сейчас, с удовольствием пил кофе, слушал журчание своей благоверной, или даже играл с внуком, любит подчеркнуть, что счастливый дедушка, и тут на тебе! Звонок от штатного неудачника лаборатории! — Давай завтра поговорим. Не по телефону такие вещи обсуждают.

— Спасибо, Александр Витальевич, — Василий положил трубку, обернулся.

Муза сидела за столом, вид у неё был недовольным.

— Без рук! — она остановила Василия поднятой ладонью. — Ну говори, пока я добрая.

У Василия возникла секундная мысль, а не встать ли на колено. Не на колени, а на колено, так торжественней, что ли. Но мысль быстро улетучилась.

— Муза, я был неправ, — повторил Василий. — Чёрт… да ты всё слышала!

Она рассмеялась. Весело и задорно, и уже не казалась грозной.

— Конечно, — покивала. — Так тебе и надо. Ну что, всё понял?

— Всё, — покаянно признался Василий. И получил по шее. Больно!

— Ты это брось! — на словах пояснила Муза. — Ты мужчина или кто? Тряпки мне не нужны! Будешь ныть, снова по шее дам! А сейчас бегом на кухню и приготовь мне чай! Я из-за тебя сижу тут голодная!

Она пила чай, и ела, как все нормальные люди — с аппетитом, но пристойно, и почти не обращала внимания на хозяина квартиры.

Вот будет номер, когда придёт Нина! А она придёт, и будет приходить, и… Вот зараза!

— Я не лезу в чужую жизнь, — пояснила Муза, без особых церемоний вылизав тарелку. Ещё бы, соус вкусный, не пропадать же добру. — И в свою лезть не даю. Чего такой смурной?

— Думаю, как Нине объяснить, кто ты такая, — честно признался Василий. Муза хмыкнула.