Танит Ли - Игроки зимы

— Проклятие! — крикнул мужчина. — Вы что с ума сошли?

Он взглянул на Оайве сквозь полуприкрытые веки:

— Да, он был здесь, и сказал, что вы преследуете его.

От выпитой воды у нее внезапно заболело горло. Она должна была понять, что Седой Волк с помощью своих собственных колдовских Сил увидел, что она следует за ним.

— Почему вы меня боитесь? — спросила она мужчину. Сзади в толпе одна женщина пронзительно крикнула:

— Прогоните ее! Убейте ведьму! Убейте ее!

Оайве обернулась на голос:

— Если я так опасна, почему вы верите, что меня можно убить?

Она покинула колодец и пошла прямо на толпу, боязливо расступившуюся, чтобы пропустить ее. Когда Оайве миновала последний дом, вслед за ней полетели камни.

Хитрый Седой!

Она могла представить себе, что он рассказывал. Проклятая ведьма с побережья преследует его, чтобы отомстить. По-видимому, без причины, или потому, что он потянул за хвост ее любимую кошку или наступил на ее жабу. Ведьма безумна, зла и коварна. Остерегайтесь ее! Она может выглядеть как молодая девушка, но это лишь маска, которую она надевает, чтобы обмануть вас, ввести в заблуждение. На самом деле она стара и безобразна, и вместо волос на ее голове извиваются змеи… И когда Оайве думала о том, что он говорил о ней и что он сделал, она спрашивала себя: не верил ли отчасти он сам в свою историю?

Остаток дня она шла по пустынной местности, и деревни ей больше не попадались. Только к полудню следующего дня Оайве увидела несколько тесно прижавшихся друг к другу хижин и обошла их стороной. Мужчина, работавший на скудной ниве, увидев ее, поспешно убежал.

Она собиралась попросить еды, ведь то, что она взяла с собой уже давно кончилось. За это она могла вылечить с помощью своих знаний больного ребенка или даже почистить горшки, если для нее не найдется другой работы. Но сейчас никто не даст ей и куска хлеба, никто не захочет ее помощи — об этом позаботился Седой. Хотя она и знала о его способностях, она его явно недооценила.

С тех пор она начала питаться тем, что ей могла предложить земля. Она ела кизиловые корни, которые можно было найти на лугу, пила горькую на вкус воду ручьев. Грязную буро-зеленую степь покрывали заросли осеннего дрока и бледно-пурпурной степной травы. Часто шел дождь, но он не бывал долгим. В накидке из овечьей шкуры ей было тепло и почти сухо.

На восходе и закате солнца она произносила слова ритуала, иногда забывая некоторые из них, словно чужой край отнимал их у нее.

На девятый день своего путешествия Оайве увидела на горе разрушенную башню и маленький поселок, прижавшийся к ней.

Зазвучал колокол. Звон его был печален, словно звал на похороны. Она намеревалась держаться подальше от жилья, но тут у подножия горы между деревьями сверкнула гладь пруда.

Она пила из него, когда увидела, как из поселка по вьющейся с горы дороге к пруду спускалась процессия людей. Мужчин в черных одеяниях она приняла за священников. Их напряженные лица замерли и побледнели, и они усердно трясли деревянными трещотками, с помощью которых, как полагали суеверные люди, можно было прогнать злых демонов.

С обеих сторон и позади процессии святых отцов шли мужчины со сворами собак на коротких кожаных поводках.

Оайве поняла, что это была необычная процессия.

Она поднялась и вышла из рощицы. На опушке жрица остановилась. Процессия остановилась тоже. Жрецы указывали в ее сторону пальцами. Залаяла одна собака, и тут же к ней присоединились остальные. Языки, как пламя, свешивались из их пастей. Она знала, что собирались сделать эти люди. Они специально не покормили животных, чтобы они были злее и разорвали ее на части. Колокол продолжал жалобно звонить

Мужчины спустили собак. Псы сразу помчались вниз по склону, прямо к ней.

Оайве прижала ладонь к губам. Она чуть не вскрикнула, но не дала воли страху и собралась с силами. Глубоко дыша, жрица сомкнула веки. «Я не могу видеть вас, поэтому вы не можете видеть меня. Вы не можете меня учуять, вы не можете меня выследить. Я — тень дерева. Меня здесь нет».

Ей с трудом удавалось поддерживать иллюзию. Лай собак грозил сдуть с нее чары, как порыв сильного ветра утренний туман. Вся свора столпилась вокруг, их тела задевали ее, холодные носы тыкались в ноги.

Желание открыть глаза почти победило ее волю, но тут собаки побежали дальше, в ту сторону, откуда она пришла. Они не учуяли ее! Колдовство подействовало!

Она не поднимала глаз. Люди на склоне кричали и ругались. Им казалось, что ведьма растаяла в воздухе. Однако она знала, что стоит ей взглянуть на них, и они ее обнаружат. Она повернулась к ним спиной.