Танит Ли: Владыка Ночи

— Мои бедные дочери! Все семь потеряли невинность. Все семь беременны, — причитал селянин.

И правда, все признаки случившейся беды были налицо. Поэтому семь красавиц с большими круглыми животами лишь скромно опускали глаза.

— Кто тот негодяй, или их было несколько? — орал селянин.

— Сон, — пробормотала Флит.

— Сон о дереве, — добавила Флейм.

— Цветок с дерева, — прошептала Фоум.

— Нет, ветер, — возразила Фэн.

— Горячий ветер, — подсказала Фунтин.

— Пепел в ветре, — пошептала Фейвор.

— Нет. Это был прекрасный мужчина с черными волосами и глазами, как горящие угли, — проговорила младшая из сестер, Фейр.

— Стыд и позор! — ревел отец. Но соседям он сказал, что все его дочери заболели и их странная болезнь очень заразна. Поэтому он запер сестер дома и никого к ним не подпускал. Селянин по-прежнему утверждал, что они невинны, хотя их болезнь длилась уже семь месяцев.

В последний день седьмого месяца после захода солнца семь сестер, как одна, вскрикнули и упали на кровати. Семь часов продолжались их стоны. В последнюю минуту седьмого часа каждая из семи сестер испустила победный крик, Старая служанка, помогавшая при родах, закричала вместо рожениц. Прибежавший на ее крик отец хорошенько встряхнул ее:

— Говори же, сыновья или дочери? Прислужница, придя в себя, ответила:

— Уверяю вас, что я ни разу не видела ничего подобного за всю свою долгую жизнь. Флит родила маленькую ручку, Флейм — другую ручку, и, разрази меня гром, если Фоум не родила ножку, а Фэн — другую ножку, тогда как бедная Фунтин — целое туловище, а Фейвор — головку.

— А Фейр? — прошептал фермер.

— Как сказать, не уверена, что смогу назвать то, что родила Фейр, но остальные заверили меня, что это был прекрасный образец, — мудро ответила служанка.

Фермер заплакал. Успокоившись, он приказал собрать в простыню все части детского тела, появившиеся столь неестественным образом, и похоронить. Но как только эти части были завернуты в простыню, внутри нее что-то начало корчиться.

Фермер убежал, а умная прислужница заглянула внутрь и увидела, что разрозненные части чудесным образом соединились, и теперь в простыне лежало целое и невредимое дитя поразительной красоты.

— Интересно, у какой же из сестер найдется молоко, чтобы вскормить младенца? — произнесла служанка.

Не успела бедная женщина прийти в себя, как ей пришлось пережить еще одно испытание. Оказалось, что ни у одной из сестер не было молока, но оно и не понадобилось. Обернувшись к ребенку с возгласом сожаления, служанка обнаружила, что он успел вырасти. И действительно, теперь на простыне лежал красивый мальчик примерно одиннадцати лет.

— Ого, мой цыпленок, похоже, ты справишься сам, — воскликнула служанка.

А ребенок тем временем чудесным образом рос, и вскоре на простыне лежал уже прекрасный юноша с черными волосами. Он выглядел настолько возбуждающе, что старая женщина задрожала. Потом юноша превратился в мужчину. Он лежал, раскинув руки, на полу. Казалось, его обнаженное тело излучало темный свет и сияло божественной красотой. И восемь охваченных благоговейным страхом женщин трепетали над ним Лицо спящего лишило их дара речи.

Внезапно Фейр, младшая из семи сестер, подошла к окну и увидела на востоке желтый луч, предвестник восходящего солнца. Что заставило ее поступить именно так, она так никогда и не узнала, но девушка поспешно подошла к этому чудесному мужчине и, встав перед ним на колени, поцеловала его в губы и прошептала:

— Азрарн, проснись, солнце уже возвращается на землю, а тебе надо успеть вернуться в свое королевство.

Веки мужчины затрепетали, и два темных огня внезапно сверкнули между острыми ресницами. Азрарн улыбнулся, прикоснувшись прохладными пальцами к губам Фейр. И тут же исчез.

Комната снова наполнилась восклицаниями. Тем временем черный орел, расправив широкие крылья, незримо поднялся с земли в небо и бесследно пропал.

Через мгновение взошло яркое солнце.