Сергей Плотников - Гражданин

Нормально, когда мужчина говорит понравившейся девушке приятные слова. Нормально, когда девушка благосклонно воспринимает подобные восхваления от привлекательно выглядящего представителя противоположного пола. Строго говоря, если забыть на время про невольничий статус дочери кузнеца, своего рыцаря я не мог и не имел права заставлять блюсти целибат. Если же дело касалось женщины, то тут было всё несколько сложнее. Публичное принятие ухаживаний (или даже намёк на такое принятие) от человека более низкого статуса являлось для дамы публично же осуждаемым деянием. Зато провернуть интрижку с кем угодно незаметно для чужих глаз считалось для дворянского сообщества королевств вполне социально приемлемым. Выпустить пар – и к новым подвигам во имя чести, славы, сюзерена, короля и отечества. Последние две причины для подвигов были актуальны только при наличии герба – его, а также земельные наделы вместе с соответствующим титулом и прочие статусные дворянские атрибуты мог вручить только какой-нибудь монарх, ну или, накрайняк, очень борзый и независимый герцог. Вот только едва я представлял, как Маша… с кем-нибудь “незаметно для чужих глаз” – и мой гнев вскипал как чайник, забытый на действующем вулкане! И мне очень, ну вот просто очень-очень захотелось донести до девушки свою позицию по поводу “интрижек на стороне”. Момент был подходящий – оставалось только подобрать нужные, правильные слова…

…Глядя в глаза, я молча обхватил за талию никак не ожидавшую от меня такого маневра девушку и притянул к себе. Нашел своими губами её губы…

Оторвались друг от друга мы спустя минуту, ошарашенно переглядываясь. Маша ещё и руки прижала к груди – то ли запоздало пытаясь от меня отодвинуться, то ли наоборот – удержать. По-моему, девушка сейчас даже под пытками не смогла бы ответить на этот вопрос: глаза у неё были совершенно безумные, и в них плескалось, сталкиваясь, такое… Мне запоздало пришло в голову, что мой поступок был, мягко говоря, не слишком корректным: два раза жизнь дочери кузнеца ломалась именно из-за того, что кто-то воспринимал её исключительно как женщину и никак иначе. В первый раз собственный отец, а второй раз – офицер Белых. Только в отличие от первых двух случаев сейчас Мариша не могла противопоставить чужой воле ничего . Правда, не факт, что и хотела противопоставить… В любом случае, слова сейчас были совершенно лишними, потому я просто кивнул и вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь. В своих чувствах и желаниях тоже следовало бы разобраться. В конце концов, сложившаяся ситуация меня более чем устраивает, партнёрша из Роны получилась отличная – во всех отношениях. С другой стороны, я сам сегодня объявил своим красавицами, что они для меня равны – и мужские инстинкты весьма не против, чтобы я доказал это делом. Блин. Ладно, уверен, ситуация в конце концов решится сама собой… как-нибудь. Мне-то волноваться резона вообще никакого нет.

Только забравшись под одеяло и прижавшись к тёплому эльфийскому боку, я вдруг осознал одну вещь. Моя импровизированная “присяга” для Маши оказалась внезапно самой настоящей – и я сам её уже так воспринимал. Арн баронет, значит – как минимум герб у него, то есть у меня – есть, значит, завербовать себе оруженосца я имел полное право. Чудеса да и только… с другой стороны, я же сам в своих записях отметил, что желаю быть благородным. Вот и получил.

…Ситуация не то, чтобы разрешилась сама собой, но определённые выводы для себя Маша точно сделала. Из плаща её теперь было не вытрясти – даже на охоту в нём ездила, хотя я и попытался ей намекнуть, что изменённые вряд ли понимают в геральдике. Кстати, о последней: я полистал перечень, пытаясь вспомнить “свой” герб – но так ничего и не добился. Может, стоило тщательно рассматривать каждую страницу, но на такое неэффективное времяпрепровождение меня надолго не хватило. Даже не взял этот альбом с собой – лучше уж в окно пялиться и на своих красавиц. Тем более, что поездка уже практически завершилась: ещё несколько часов, и мы будем в Миракии. Надо проверить, не остались ли под недобрым оком Ланы от моего коттеджа одни руины – и не померла ли злобная служанка сама. За шесть месяцев от неё не пришло ни одного отчёта о состоянии недвижимости, с другой стороны, я ведь и не приказывал их писать. К тому же городские власти полиса послали бы в Эрст уведомление, если бы с домом и землёй вокруг него произошло нечто фатальное. Пансион и денежное содержание я вроде как отправлял вполне достаточное, налоги сам платил – но мало ли чего? На Земле я владельцем собственного здания никогда не являлся…