Array Array - Красный дьявол и Каменная чаша

-- Я не понимаю вас.

-- Все правильно, -- кивнул предатель, -- но мне нужно время. Думаю, я успею к Большому совету. Хочу вас предупредить, Кристоф. Мы будем иметь дело уже совсем с другим герцогом. Но пока не будем об этом. Когда придет время, я извещу вас. В дальнейшем, я искренне надеюсь, вы не будете устраивать мне подобных сюрпризов.

За спиной Кристофа со скрипом отворилась дверь. В душную комнату ворвался ветер и задул обе свечи. Проходя мимо призрачного охранника, Кристоф заметил безумный блеск в его глазах. По спине шпиона пробежал неприятный холодок.

-- Доброй ночи, -- донеслось ему вслед.

Ночной разговор сильно разозлил Кристофа. Предатель был явно уверен в своих силах. Опять же этот телохранитель. Шпион поежился от внезапно налетевшего пронизывающего ветра. Вдалеке послышались шаги. Кристоф вжался в стену дома -- еще одна ночная стычка ему не нужна. Улицу осветил косой луч фонаря. Двое стражников медленно шли навстречу Кристофу. Они вяло спорили, где лучше устроиться на ночлег. Едва стражники скрылись за поворотом, шпион продолжил свой путь.

-- Зачем? -- продолжал повторять Клод, -- зачем ты это сделала?

-- Ты становишься похожим на ворчливую старуху, Клод, -- заметила Ингрид.

-- Во всем виноваты эти проклятые ведьмы, ведь это они тебя подговорили?

-- Я устала повторять одно и тоже. Старый мерзавец Вилл только что доказал, насколько я права. Не переживай, волосы отрастут, с цветом тоже проблем быть не должно. Хотя, знаешь, так мне даже нравится!

-- О, Ингрид! -- взвыл Клод. Он выразительно посмотрел на нее, после чего накинул куртку и направился к двери.

-- Ты куда, Клод?

-- Хочется чего-нибудь выпить, -- не оборачиваясь, буркнул он.

-- Не наделай глупостей!

Клод вышел, хлопнув дверью.

Ингрид взяла со стола зеркало. Усевшись на кровать, она посмотрела на свое отражение, касаясь пальцами кончиков волос, словно привыкая к себе.

-- Я согласен с Клодом, это очень смелый поступок, -- начал, было, Алан.

-- Помолчи, -- оборвала его Ингрид, -- у меня сейчас нет настроения выслушивать чье-либо мнение. Что сделано то сделано и назад не вернешь. По-крайней мере, сразу.

Алан задумался. Скорее всего, для Ингрид волосы стали большой жертвой. Ей должно быть и самой больно смотреть в зеркало. Такие прекрасные, длинные волосы самого любимого цвета Алана -- огненные. Он видел их всего пару раз, ведь в лесу нет зеркал и времени для разглядывания себя в журчащем горном ручье. Каждый раз Алан с замиранием сердца смотрел на них, а сейчас из зеркала на него глядит не то подросток, не то послушница милостивой Анкейн.

Сколько же она отдала за это ведьмино зелье? Пять или десять шиллингов? Стоило ступить на проклятую, по словам Клода, землю, как сразу Алану стало не по себе. В Ингрид он был лишен чувств, но готов поклясться, что окажись он в собственном теле, холодок не раз пробежал бы по его спине. Девушка же вела себя вполне спокойно. Она будто бы знала куда идти, хотя, как говорила сама, была там впервые. Возможно, во всех городах кварталы травниц находятся в одной и той же части города. Возможно, Ингрид петляла по мрачным, в солнечный-то день, улицам, пока не остановилась у внешне неприметной лавки. Алан ощутил клубящуюся тьму в недрах этого ядовитого гнезда. На встречу к ним вышла истинная ведьма. Крючковатый нос, бородавки по всему лицу, спутанные волосы и морщины. Фостер даже не мог предположить, сколько ей лет. Семьдесят или сто двадцать? Неужели, такие тоже когда-то были детьми? От одного ее прикосновения, любой гриб должен был превратиться в мухомор или поганку. Она крючковатыми пальцами с предлинными желтыми ногтями расправила фартук и сделала приглашающий жест. Маленькие черные глазки впились в Ингрид, кривые тонкие губы изогнулись в зловещей и одновременно многообещающей улыбке.

Куда попадают души плохих людей после смерти? Старуха определенно знала куда и выбиралась оттуда не раз. Как же хорошо Алан понимал Клода, когда тот отказался с ними идти. Вначале он недоумевал, почему Клод отпустил Ингрид одну, но потом понял. Ингрид спросила, как поживает некая Метхен, на что ведьма, резко переменившись в лице, залепетала, что бедняжка давно умерла и она, бедная Тильда, живет тихой спокойной жизнью честной травницы. Лишь изредка, для прокорма своих малюток, она помогает людям, когда другие уже не в силах им помочь. Старуха сказала бы еще много всего, но Ингрид оборвала ее на полуслове. Так, отметил для себя Алан, она поступает со всеми, а не только с ним. На лице ведьмы застыла жалобная гримаса, будто она вот-вот разрыдается. Однако, когда Ингрид заговорила о цели своей, как она это назвала, маленькой прогулки на улицу убогих и хромых, ведьма почувствовала себя уверенней. За микстуру Цвета старуха потребовала десять крон и была непреклонна. Зелье дорогое, покупатели на него всегда есть, а готовить его очень тяжело. Она начала перечислять, загибая свои ужасные пальцы, сколько обходиться ей корень такой-то и листья такие-то. Пока они торговались, Алан пребывал, словно в зачарованном сне. Названия неведомых ему трав, непонятные выражения, намеки, возможно даже ругательства, и, как результат, все же, кажется, пять шиллингов. Вопреки ожиданиям Алана, ведьма дала не склянку средних размеров, на которую все время указывала рукой во время торга, а вынесла откуда-то из глубин лавки совсем маленькую, из темно-зеленого стекла бутылочку.