Array Array - Красный дьявол и Каменная чаша

-- Двести сорок восемь, -- тут же отчеканил Алан.

-- Так ему и, правда, больше двухсот? -- притворно удивился повар.

-- Конечно, ведь Великая битва была двести шестнадцать лет назад. Тогда Эдмонду уже исполнилось тридцать два года. Простая арифметика.

-- Я тебе покажу, зазнайка! -- внезапно раздался голос Ингрид.

Клод вздрогнул. Сидя вполоборота, он настороженно посмотрел на маленькую фигуру под одеялом. Неужели проснулась? Однако Ингрид больше ничего не говорила. Она перевернулась на другой бок и засопела. Клод облегченно выдохнул.

-- Я же совсем забыл, -- пробормотал он, заметив высунувшуюся из-под одеяла ногу. Заговорившись со стариком, а затем отвлекшись на Алана, Клод так и не снял с нее сапоги. Подойдя к девушке, он по-отечески бережно обхватил голень и стащил сапог с правой ноги. Стопа Ингрид была не больше его кисти. Он аккуратно положил ногу под одеяло и занялся следующим сапогом.

-- Ты что там делаешь? -- прошептал Алан.

-- Что-что, -- проворчал Клод, -- сапоги снимаю. Если Ингрид слишком долго ходит в сапогах, потом у нее голова раскалывается и это сильно отражается на ее настроении. Ты же понимаешь меня?

-- Более чем, -- буркнул Алан.

Клод покрутил в руке сапог. Он не блестел, но его явно пытались чистить.

-- Скажи, помимо герцога, еще есть такие же легендарные личности? -- спросил Клод, поставив обувь девушки возле кровати.

-- Смотря что понимать под легендарностью. Если ты о подвигах, то в древности были великие рыцари.

-- А до наших дней эти рыцари дотянули?

-- Так ты о бессмертных! -- воскликнул Алан.

-- Я тебе ноги... -- опять пробормотала Ингрид.

-- Тише ты, -- шикнул на мага Клод. -- Да, мне интересно, есть ли еще такие же старые мухоморы, как Эдмунд.

-- Он не старый, -- уже шепотом возразил Алан. -- Говорят, что на вид герцогу никак не больше тридцати. Бессмертных же не так и много. Те, что жили в древности, сейчас едва ли не приравнены к богам и теперь сложно сказать, были ли они на самом деле. По-крайней мере, теперь они не живут среди нас, и я о них ничего не слышал. Хотя...

-- Хотя?

-- Я и не знаю, можно ли тебе рассказывать, -- скороговоркой произнес маг, -- ты не брат ордена и вряд ли когда-нибудь станешь им. Но с другой стороны, об этом в ордене знают все, так что ты запросто мог услышать от кого угодно и я тут ни при чем.

-- Что услышать?

-- О легенде основания ордена, -- едва слышно проговорил Алан.

-- А... чашка что кипятит воду, ты опять про нее?

-- Да нет же! -- вновь вскричал маг и тут же быстро зашептал: -- Хорошо, я расскажу тебе, но ты должен поклясться, что никогда и никому не выдашь подлинную историю ордена.

-- Колдуны, любите же вы тайны, -- усмехнулся Клод.

-- Клянись!

-- Клянусь, -- кивнул повар.

-- А чем клянешься? -- настороженно спросил маг.

-- Да хоть своей шляпой!

-- Но ты же не носишь шляпу.

-- Ты знаком со мной всего несколько дней, и откуда тебе знать, что я ношу, а что нет. -- с расстановкой проговорил Клод. -- Вон, Ингрид носит, а значит и я могу.

Клод поймал себя на мысли, что спор начал занимать его больше, чем сама тайная-претайная история.

-- Я раньше никогда не слышал, чтобы клялись шляпой, -- помедлив, смущенно отозвался маг. -- Я вообще не знал, что можно клясться вещами и всегда думал, что на вещи только спорят.

-- А как же клятва на мече? -- улыбнулся повар, -- клянусь своим клинком и все такое?

-- Сравнил, меч и шляпа!

-- Кто трогал мою шляпу, придурки?!

Клод в очередной раз вздрогнул. Как же ему не нравилась привычка Ингрид разговаривать во сне. Сложно понять, спит она или нет. Как-то раз, на привале, Освальд рассказывал ей недурной план, составленный накануне ребятами. Ингрид даже что-то отвечала. Когда же Освальд спросил, нравится ли ей задумка, девчонка перевернулась на другой бок и пробормотала, что все они непременно отведают плетки.

-- По-моему, -- прошептал Клод, -- это очень хорошая клятва.

-- Ладно, -- наконец согласился Алан, -- но помни, в случае чего, никому не говори, что это я тебе поведал. В свое время с меня взяли клятву, строжайше запрещающую передавать сие предание чужому, иначе...

-- Тебе лет тогда сколько было? -- подозрительно спросил Клод.

-- Шел первый год обучения, значит одиннадцать полных лет. Я уже не помню точную дату, но было лето, кажется ...

Клод покачал головой. Бедного ребенка запугали старшие, и нашли же кого пугать! Спустя почти десять лет, Алан считает эту тайну святой. Когда Клод сам был младшим поваренком, старшие мальчишки рассказывали всякие небылицы про винный погреб. Говорили, что там живут черные крысы, размером с годовалого теленка или что там обитает беспокойный призрак маленького мальчика, который, будучи ровесником Клода, попробовал вина из бочонка и умер страшной смертью. Много еще чего болтали, а, повзрослев, Клод сам стал сочинять. Через пять лет его истории приняли совсем иной характер, правда и рассказывать он их начал хорошеньким служанкам. Что и говорить -- молодость.