Array Array - Красный дьявол и Каменная чаша

-- Ты говоришь не всю правду, -- заметил Олаф, -- ведь ты знаешь больше.

-- Я говорю все, что знаю, -- развел руками нищий, -- зачем мне недоговаривать о мертвецах?

-- Капитан Гроган, -- Олаф подошел к капитану, -- я хочу узнать все, что ему известно об этих убийцах.

-- Винсента нельзя пытать, -- прошептал Гроган, -- он говорит только то, что хочет сказать.

-- Случай особенный, капитан, -- гнул свое Олаф, -- я должен знать все детали убийства.

-- Не стоит, -- покачал головой Гроган, -- он все равно ничего не расскажет.

-- Мы не будем его пытать, капитан, а только поспрашиваем.

-- Чего это вы там шепчетесь? -- вытягивая шею, спросил нищий, -- капитан, давай монету и мне пора. Детки уже заждались.

-- Винсент, -- улыбнулся Гроган, -- расскажи все, что только о них знаешь и я дам тебе целую крону!

-- Я редко их видел и, вообще, больше ничего не знаю!

Олаф вздохнул. Когда нужно что-то срочно узнать, то брат Стефан всегда готов прийти на помощь. Он обладал уникальной способностью проникать в чужие воспоминания. Подобная техника хранилась в строжайшем секрете и ей разрешалось пользоваться только братьям-дознавателям, но Стефан открыл эту способность в себе без чьей-либо помощи, и Олаф, в редких случаях, прибегал к ней.

-- Стефан, -- позвал он, -- подойди сюда.

-- Что вы задумали? -- нервно передернув плечами, спросил Винсент, -- я действительно больше ничего не знаю. Я не хочу проблем с орденом, но я все сказал!

Нищий начал пятиться назад и его спина вдруг коснулась чего-то. Обернувшись, Винсент невольно вскрикнул. Над ним нависала мощная фигура Стефана. Крепкие руки легли на плечи Винсента.

-- Что вы задумали? -- возмутился Гроган.

-- Действительно! -- поддержал его недовольный командор, -- читать мысли разрешается только братьям-дознавателям и согласно уставу...

-- Плевать я хотел на ваш устав, -- прошептал Олаф и громче добавил: -- Стефан, начинай!

Стефан прикоснулся левой рукой к голове нищего и закрыл глаза. Лоб его наморщился, а лицо Винсента, наоборот, расслабилось и приняло отрешенное выражение.

-- Банда Красного Дьявола, -- голос Стефана звучал неестественно монотонно, почти как у Густава, -- их главаря здесь нет, также как и еще одного.

-- Где их можно найти и как выглядит главарь? -- быстро спросил Олаф, пока Стефан не вышел из транса.

-- Трактир "Пегий Хвост", -- монах нахмурился еще сильнее, -- их главарь молодая женщина с рыжими волосами, но она скрывает их шляпой. Успокойся, -- он убрал руку с головы нищего, -- из твоих мыслей я больше ничего не скажу.

Винсент, все с тем же отрешенным видом, медленно отошел от Стефана и побрел куда-то прочь.

-- Капитан, вы знаете, где находится "Пегий Хвост"? -- спросил Олаф, провожая взглядом одинокую фигуру нищего.

-- "Пегий Хвост", -- задумчиво проговорил Гроган, -- кажется, в восточной части города. Если вы не против, вас может проводить лейтенант. Мое появление там всех порядком переполошит.

-- Вы хотите оставить тело магистра здесь? -- зло сверкая глазами спросил Уоррет, -- под палящим солнцем или же попросите капитана присмотреть за ним, пока не вернетесь из кабака?

-- Почему же? -- пожал плечами Олаф, -- вы, командор, можете доставить его в резиденцию.

-- Интересно, когда Хью их развяжет?

-- Как только бедняги смогут сделать заказ, -- усмехнулась Ингрид.

Они шли по улице цветочников. Каждая гильдия любила показывать самый лучший товар. Например, когда-то в Грюндорфе у ювелиров была своя небольшая площадь, в центре которой, под бдительным присмотром городской стражи, стояла статуя из чистого золота. Правда, одной особенно темной ночью, в канун городских торжеств, статуя бесследно исчезла, что и повлекло за собой разорение целого квартала потомственных ювелиров. Цветочники же Доргхейма славились своими садами на пологих крышах домов и клумбами диковинных цветов. У дверей многих лавок стояли целые переносные парки цветов и маленьких кустарников. Желтые, фиолетовые, красные и аристократически белые цветы буквально заполняли всю улицу, отчего у Клода начинало рябить в глазах. Не стоило и говорить об ароматах, витавших повсюду. Они сплетались в настоящие букеты и, щекоча ноздри, тут же сменялись другими. Клод чихнул.

-- Почему-то моя простуда усиливается, стоит лишь понюхать цветы, -- удивился он, -- наверно, болезнь боится растений и сопротивляется как может.

-- Предлагаешь полечить тебя одуванчиками?

Клод вновь чихнул.

-- Проклятая хворь, -- простонал он, шмыгая носом, -- я думал, что уже почти выздоровел и вот опять. Жаль, у меня кончилась та вкусная настойка, которую давала Дафна.