Array Array - Красный дьявол и Каменная чаша

-- Поединок был честным, Олаф, -- произнес мрачный брат и упал на спину. На мертвом лице сэра Роджера играла живая улыбка.

-- Олаф, мы не в праве остановить тебя, -- после минутного молчания просипел брат Николас. И мрачные братья, не используя магию, превратились в тени и растворились в призрачном бледно-розовом свете.

Алан не заметил, как они вышли из коридора. Вроде бы, только что был туннель, выложенный светящимся камнем, как вдруг они уже стоят в огромном зале со странным озером посередине. Из воспоминаний герцога Фостер понял, что они достигли цели. Это и есть та самая запечатанная комната, в которой обитает неведомое зло. В глаза сразу бросился куб из черного гранита, чем-то напомнивший Алану стол для работы по практической магии в университете ордена. На кубе что-то лежало, накрытое покрывалом из черного шелка. Больше ничего не было, огромный зал был пуст.

-- А где злодей? -- шепотом спросил Клод.

-- Злодей?! -- раздался смеющийся голос. На кубе уже восседал Первый, бережно поправляя только что откинутое покрывало, -- быстро же вы добрались. Я только вздремнуть прилег, а вы уже здесь.

-- Мерзавец! -- проговорил Алан, занося секиру, но бессмертный продолжал улыбаться, будто не замечая нависшую над ним опасность.

-- Ловко вы со сторожевыми псами разобрались, -- одобрительно кивая, сказал он, -- я думал, Алан устроит кровавое побоище с отрубанием рук и голов, но видно не вышло. Впрочем, мне все равно.

-- Я убью тебя, -- продолжал рычать Алан, крепче сжимая рукояти секир.

-- И прольешь кровь в храме? -- усмехнулся Первый.

-- В храме? -- переспросил Алан. От удивления, он даже опустил оружие.

-- Для меня, конечно, это просто лужа, но для вас, фанатиков, определенно реликвия, -- он указал рукой на серебристое озерцо, -- это и есть ваша пресловутая каменная чарка.

-- Какое отношение озеро имеет к каменной чаше? -- спросил Олаф.

-- А, брат, летающий с выпученными глазами, -- улыбнулся Первый, -- я думаю, прямое. Вода эта священна, а сосуд божествен, если я ничего не перепутал. Та чарка, которой вы так здорово поклоняетесь, всего лишь бесполезный кусок камня, к тому же очень увесистый. Хотя, можете мне не верить, ваше право.

-- Вот почему эта комната была запечатана, -- сказал Олаф, -- это и есть источник мудрости.

-- Скорее дурости, -- буркнул Клод, -- кажется, мы забыли, для чего пришли.

-- Первый, -- прокричал Олаф, -- мы вызываем тебя на бой.

-- Не люблю я эти числительные, -- поморщился бессмертный, -- в последнее время меня стали называть сэром Мэтью, что, по-моему, куда как лучше. Мне скучно биться с вами двумя. Если вас не зарезали на входе, значит развлекайте себя сами. А к тебе же, мой мальчик, есть разговор. Не хмурься так, они все равно умрут. Годом раньше, годом позже, какая нам разница?

-- Негодяй! -- пророкотал Алан, медленно приближаясь к бессмертному.

-- Конечно, мы можем поговорить и в битве, так даже интереснее, -- сказал Мэтью, спрыгивая с куба. В его руке сверкнул легкий меч с узким прямым клинком.

-- А-а! -- внезапно вскрикнул Клод. Алан, позабыв о Первом, оглянулся и увидел искаженное болью лицо повара и окровавленный клинок в руке неприметного коротышки Сильвестра. Маленький монах отступил на шаг назад и с вызовом смотрел на брата Олафа, обнажившего меч.

-- Похоже, и здесь затевается сражение? -- раздался голос у самого уха Фостера. Первый стоял рядом и с улыбкой наблюдал, как истекающий кровью Клод, опершись спиной о стену, медленно оседает на пол, оставляя на прозрачных кирпичах кровавый след.

-- Мерзавец! -- взревел Алан, и уже занес, было, секиру, но ловкий противник исчез. Он вновь стоял у плиты и улыбался.

-- Ты слишком импульсивен, мальчик, -- проговорил он, -- а ты, Сильвестр, займи пока нашего монаха.

-- Будет исполнено, господин, -- почтительно ответил коротышка и послышался звон встретившихся мечей.

Алана охватила ярость. Он бросился на бессмертного, вращая для устрашения секирами, но Мэтью лишь снисходительно улыбнулся и отразил первый удар своим легким клинком. За первым ударом последовал второй, третий и четвертый. Алан атаковал и правой и левой рукой, но бессмертный отражал все удары с прежней легкостью. Фостер чувствовал, что уступает ему в мастерстве и с еще большей силой начал обрушивать секиры на врага.

-- Боюсь, -- спокойным голосом произнес Мэтью, -- так мы будем стоять до утра.

Его острое лезвие обожгло плечо Алана, и правая рука безвольно повисла, выронив оружие. Мэтью плавно перешел в наступление и Фостер еле успевал отражать молниеносные удары легкого клинка.