Array Array - Красный дьявол и Каменная чаша

-- Тупик, -- констатировал Клод, когда Алан, поглощенный мыслями, уперся в стену.

Алан без труда нашел точно такой же, как в резиденции, камень и надавил на него. Плита со щелчком отъехала.

-- Склеп, что ли? -- спросил Клод.

-- Да, здесь покоится леди Маргарет, -- ответил осведомленный Олаф. Алан пытался вспомнить встречи Эдмунда с ним, но старый монах ловко исчезал из воспоминаний. Сейчас же Алан четко увидел, как еще не седой, могучий Олаф проходит вслед за герцогом в склеп. Разговор вышел коротким. Эдмунд только рассказал ему о своей супруге, а Олаф сдержанно прочел молитву Анкейн.

Герцог прошел в личную оружейную. Двуручные мечи, кинжалы, алебарды, щиты, пики, метательные ножи и арбалеты -- когда-то Эдмунд интересовался оружием и собрал неплохую коллекцию. Он не был здесь более ста лет, но верные слуги следили за клинками. Отточенные, никогда не знавшие ржавчины, они с молчаливым вызовом блестели в дрожащем свете факелов. Герцог уже давно утратил интерес ко всему, но юный Алан, даже зная наперечет каждый меч, был поражен. В ордене им давали тупые железки, несравнимые с такими произведениями мастеров.

-- Вот что я называю неплохим арсеналом, -- довольно улыбнулся Клод, -- я редко брал в руки что-нибудь длиннее кухонного ножа, но сейчас, наверно, выберу какую-нибудь пику.

-- Лучше меч и легкий щит, -- посоветовал Олаф. Священному рыцарю нередко приходилось прибегать к помощи стали. Завистники утверждали, что боевая мантия Олафа была бурого цвета и хрустела от засохшей крови врагов. Еще, конечно, поговаривали об ожерелье из клыков неведомых хищников, натравленных магами песка, которым неустрашимый Олаф рвал пасти голыми руками, но в эти сказки уже никто не верил. Животных проще сжечь, чем зарезать.

-- Тогда я возьму булаву, -- не желал сдаваться Клод, -- такой колотушкой можно расколоть любой щит.

Тихий коротышка последовал совету священного рыцаря и выбрал неплохой меч и крепкий щит. Сам Олаф долго ходил по оружейной, рассматривая клинки. Он остановился перед обычным на вид мечом и, нахмурившись, взял его в руку.

-- Меч демона Бальдра, -- проговорил он, -- рассекающий камень и не тонущий в воде.

-- Он был третьим демоном, которого убил герцог.

-- Которого убил ты, милорд, -- улыбнулся Олаф, -- Алана Фостера больше нет. Привыкай.

-- Хорошо, что старина Олаф есть, -- проговорил играющий булавой повар.

-- Конечно, хорошо, но почему его не должно быть? -- удивился Алан.

-- Он собирался стать мрачным братом. Кажется, обряд должен пройти сегодня ночью?

-- Что! -- не веря, воскликнул Алан, -- какой обряд, о чем ты вообще говоришь?

-- Не стоит удивляться, -- устало поговорил старый монах, -- пока я искал тебя, из-за ужасной ошибки успели пострадать достойные люди. Великий грешник бросил тень на лучших братьев ордена. Я слишком медлил с поиском, не давая о себе знать, и они сами решили доказать свою верность ордену и магистру. Их было двенадцать. Опять же, из-за проклятого Первого, я потерял всю свиту. Если бы я надлежащим образом оберегал тебя, то ничего бы не произошло. Алан Фостер завтра стал бы Верховным магистром, а я бы ушел на покой.

-- Клянусь, я убью его! -- прорычал Алан, -- и тебе не нужно становиться мрачным братом, Олаф, я поговорю с магистром.

-- Это решение принял я, а не Гилкрист. Я ценю твою заботу, но пойми и меня.

-- Завтра я залью твою печаль, старина, лучшим вином, которое сможет добыть Алан, то есть, герцог! -- заявил Клод, -- не стоит тебе становиться хмурым братом, ты ведь еще не научил Ингрид как следует управляться с этой вашей магией.

-- Не хмурым, а мрачным. Хотя ладно, -- улыбнулся Олаф -- договорились.

-- Другое дело! Какое оружие выберет господин герцог?

Все посмотрели на Алана. Двуручные мечи и тяжелые алебарды влекли к себе герцога, но он знал, чем надлежит сражаться. Алан подошел к двум огромным секирам, висевшим на стене крест на крест. На широких, симметрично расходящихся лезвиях витиеватым узором были выгравированы заклинания, защищающие хозяина и разящие врага. В руках опытного воина такая секира представляла смертельно опасное оружие, превосходящее меч в боевой мощи. Эдмунд использовал две сразу, тем самым лишая противника всякой надежды на победу. Сделав свой выбор, Алан величественно поднял секиры над головой, так, как делал Эдмунд. Почему-то ожидая услышать привычные для герцога восторженные крики воинов, Алан удивился напряженному молчанию и настороженному взгляду друзей. Их лица не выражали явного неудовольствия, но было видно, что они сомневаются.