Дмитрий Башунов - Ангелы над Москвой

Встретились они если и не как старые друзья, то как умудренные опытом коллеги.

— Видите ли, командующий, — начал президент после рукопожатий и рюмочки крепчайшего ликера, — есть одно обстоятельство, которым мы не можем пренебречь…

— Вы говорите о желании Эльмада эмигрировать в полном составе?

— Нет. Чего об этом говорить? Хотят — прекрасно. Создадим для них нужное количество рабочих мест во флоте, выделим несколько судов для самок… простите… для женщин и детей. А суда эти, пока будут идти военные действия, на орбите оставлять не станем.

— А куда?..

— Неподалеку от Млечного пути, с которым наша галактика через несколько лет практически сольется, есть другое скопление звезд. Ученые утверждают, что условия для развития жизни там должны встречаться часто. Вот туда мы и направим эльмадские семьи. Задолго до установления мира на Земле.

— Но, господин президент, проблемы Эльмада мы тем самым не решим, а только перенесем ее решение в будущее.

— Именно, что в будущее. Вот смотрите: мужчины Эльмада погибнут в борьбе за прародину. Погибнут-погибнут, уверяю вас… Враг, с которым мы еще не столкнулись, поразительно коварен: в этом сомнений нет.

— Понимаю, — коротко ответил главнокомандующий.

— Женщины и дети поселятся в другой галактике. Дети вырастут, вновь изобретут средства транспорта, и вновь отправятся на завоевание Земли. Только мы к этому моменту уже уйдем настолько далеко вперед, что либо прихлопнем молодую эльмадскую поросль, как букашку, либо вообще будем способны игнорировать их потуги.

— За счет чего мы уйдем? Мы, амдиэльцы — воины, администраторы, командиры — но не ученые…

— Вы сбрасываете со счетов Лидмах и его обитателей, командующий. Между тем, технический гений Лидмаха не намного отстал от достижений Эльмада. И потом, мне думается, что немногочисленное общество Лидмаха нужно плотнее интегрировать во все круги Амдиэля.

— Как?

— Вы женаты, командующий?

— Да.

— Это ничего. Разведетесь с женой и женитесь на аристократке с Лидмаха. Будете первым. В этом же году мода на невест с Лидмаха достигнет вершины. Через несколько поколений их раса растворится в нашей, а о Лидмахе будут только диссертации писать, гадая, что сгубило цивилизацию: тяга к знаниям их мужчин, или тяга к нашим крепким телам у их женщин?

Президент рассмеялся. Улыбнулся и командующий.

— В общем, понимайте мои слова как приказ. А свою роль — как подвиг. Вам, естественно, зачтется — полной мерой. Какой собственностью вы бы хотели обладать?

— Давайте вернемся к этому вопросу на Земле, господин президент.

— Браво, командующий! Благороднее вас не сыскать на всем Амдиэле! Предлагаю тост: за героев грядущих битв! За вас!

Четыре ангела сидели в большой и высокой комнате. За окнами шумел дождь. Горел камин. Игривая кошка Нюша тихонько восседала на подоконнике, разглядывая беззаботного Плюха, скакавшего вокруг Моргенштерна. Конь уворачивался от пса, не убегая, но и не позволяя тому приблизиться к морде. Плюх громко взрыкивал, стараясь допрыгнуть до лошадиного носа, и время от времени шумно вытряхивал подмокшую шкуру. Конь, неподдельно обрадованный внеплановым развлечением, скользил огромными копытами по траве, сдирая ее до глины, и, вскрикивая совсем по-человечьи, вздымался на дыбы, когда собаке почти удавалось дотянуться до лошадиного носа.

Струи дождя безжалостно хлестали обоих, и сырость была почти холодной — но преисполненных силы и энергии зверей погода только забавляла.

— Дураки здоровые… — ворчала Нюша, предпочитавшая тепло и сухость.

— Под таким дождем хорошо летать, — задумчиво проговорил Кроу, переминавшийся с ноги на ногу рядом с кошкой, — только не высоко, а так, с дерева на дерево.

— Так и летел бы, — предложила кошка, — кто не дает?

— Не с кем, — вздохнул Кроу. — И незачем: в дубравах — одни желуди. А здесь можно вкусненького слямзить… Тебе принести чего-нибудь? — спросил ворон кошку, внимательно оглядывая столик, на котором покоились чашки и блюдца с остатками завтрака.

— Неси, — не глядя ответила Нюша. — Но так, чтобы тебя не заметили, а то не будет считаться, что «слямзил»…

— Не заметят, — пообещал Кроу, спрыгнул с подоконника и заковылял в неверной тени вдоль стенки.

Ангелы молчали. Шел спор, и вот Хамдиэль проговорил наконец то, чего не торопились сказать вслух все остальные.

— Когда начнется война, — произнес Хамдиэль, — вы не сможете остаться в стороне безучастными наблюдателями. Иначе ваши народы в вас разуверятся. Вы были с ними — причем наяву — все это время, и не должны оставлять их в трудные часы. Я же могу не вмешиваться в действо. Обо мне мои питомцы не знают. Вы же, если исчезнете, ввергнете тем самых своих подопечных в глубокое уныние. Помните королеву Англии, которая могла бы избежать бомбежек, и спрятаться в предместьях Лондона — и никто бы ее не осудил в народе, ибо королева — превыше всего… Но она не сбежала!