Дмитрий Башунов - Ангелы над Москвой

На акации, кое-как выросшей на солоноватых водах морского побережья, уже старой, треснувшей надвое и склонившейся к холму из древних стройматериалов, Оля увидела кошку. Совершенно обычную кошку, очень молодую, не слишком крупную, сплошь изукрашенную рыжими, серыми, черными и белыми пятнами. Кошка с удивлением застыла, разглядывая необычное создание, но не убегала, хотя и страшилась пошевельнуться.

Оля оставила под деревом плошечку с молоком, немного сырого мяса и кусочек ароматного свежесваренного кальмара. И удалилась…

К молоку кошка осталась равнодушна. Мясо съела с удовольствием, хотя говядина вряд ли была привычной едой для мелкого хищника, живущего на городских руинах. Зато бело-розовая плоть кальмара кошку пленила…

Оля с улыбкой смотрела, с какой опаской кошка обнюхивала новую для себя пищу, как осторожно попробовала ее, как отошла в сторонку и прилегла, прислушиваясь к собственным ощущениям — и не умаляя внимания к окрестностям. А после решительно и смело съела остаток.

На третий день кормлений кошка встречала Олю, картинно вышагивая навстречу, мурлыкая, помякивая, и изгибая хвост вопросительным знаком. В тот день Оля ее впервые погладила, а через неделю, уже совсем ручную, взяла на руки.

Всем своим существом Оля тогда ощутила, как тревожилась кошка, поднимаемая к плечу, и как быстро оценила выгоды от своего нового положения: во-первых, тепло, высоко и безопасно. Во-вторых, сытно и спокойно. В-третьих, можно не опасаться завистников и конкурентов, которые затаились там и сям, но напасть боятся, так как чувствуют, что на сей раз сила — на стороне кошки, вооруженной теперь не только когтями, но и необычной защитницей, наверняка опасной по-настоящему…

Оля поняла, что выбор, причем обоюдный, сделан. И тогда она сосредоточилась, тщательно перестроила структуру нейронных связей в нервной системе зверька, увеличила электрический потенциал нервных клеток, активизировала дыхание и питание клеток кошачьего мозга, а после в один миг вложила в это существо толику разума и знаний.

Так на свете появилась новая живая душа, разумная, думающая и чувствующая.

Пережив перемены, кошка вдруг спрыгнула с рук, мигом вскарабкалась на дерево и вгляделась вдаль, принюхиваясь.

— Что с тобой? — спросила ее Оля.

— Волкособаки. Крупные — не достанут, и не станут ждать, когда я слезу, уйдут, — ответила кошка. — Но месяц назад приходила другая стая. Там были мелкие волкособаки. Их много. Они лазят по деревьям почти хорошо. Ловят мышей и крыс, душат, и отдают их крупным. Крупные защищают мелких. И возят их на спине, когда плавают. Нам надо бежать!

Кошка округлила глаза и спустилась под ноги к Оле.

— Бежим отсюда! — просительно заворковала она, увиваясь вокруг ног девушки.

— Нет, — сказала ей Оля. Никуда мы не побежим. Мне волкособаки, даже самые страшные, не опасны. А тебя я им не отдам. Так что не бойся…

До вечера Оля просидела с кошкой, рассказывая и объясняя ей, что не все так ужасно в этом мире. А к ночи поняла, что привязалась к животному, и оставить ее среди гор щебня и зарослей амброзии уже не сможет.

Основоположницей, праматерью разумного кошачьего племени придется, наверное, стать какой-нибудь другой кошке. А эту она заберет с собой, на остров.

Дима, когда выслушал всю эту историю, только улыбнулся. То же самое он пережил в степных краях к северо-востоку от города, где отыскал табун диких лошадей. Гордые, сильные, быстрые, они спасались от волкособак бегством — а иногда и хищники спасались от них бегством… Дима присмотрел самого резвого и симпатичного жеребенка, подружился с ним, и однажды наделил того разумом…

Молодой конь сразу затосковал. Ему стало скучно в стаде себе подобных. Поначалу он с радостью носился с другими лошадьми, но скоро бездумные игры стали ему надоедать. А безмозглые подруги, только и падкие, что на мощь да на стать, начали раздражать.

Моргенштерн (Дима и сам не знал, почему назвал молодого жеребца темной масти Утренней Звездой), не находил себе места. Ему удалось отличиться: однажды на пути табуна встала стая волкособак. Силы были равными, и вожаки двух сообществ выжидали, решая, что делать…

Не дожидаясь команд и особенно ни на кого не глядя, Моргенштерн бросился в самую середину стаи, схватил зубами поджавшего хвост и не успевшего отскочить зверя, вскинулся на дыбы и со всего размаха ударил хищника о землю. Отбежал… Стая оторопело обнюхала труп соплеменника. Так еще никогда не поступал ни один конь! Копыта — вот оружие лошади! Зубами пользуются только волки! Правила были нарушены. Обескураженные волки поспешили скрыться…