Дмитрий Башунов - Ангелы над Москвой

— Придвигайся поближе, Слава… Ну ее, эту работу. Давай выпьем, и я открою тебе — чисто по дружбе — один большущий секрет.

Игорь закончил доклад и отправил телефон в карман. Кажется все… Подальше от этих полоумных заказчиков, посытнее заткнуть пасть представителю власти. Заработанного хватит на год, а за год можно и отдохнуть, и нервы подлечить, можно и новое дело провернуть. Чейз молодец… Совсем, правда, съехал на секретности и безопасности, но Игорю это только на руку. Пусть прячется себе в кварталах корсиканской бедноты. Главное, что Игорю он доверяет и на его предложения всегда реагирует с полной готовностью. Собственную инициативу он, похоже, задвинул далеко и надолго. А что, доход хороший, а все концы сходятся на некоем Игоре, который за тысячи верст на севере живет. Чем не жизнь?

Игорь открыл водительскую дверь и плюхнулся на сиденье. Вставил ключ в замок зажигания. Мягко закрыл распахнутую дверку. Запираясь, щелкнули все четыре замка, хотя такой опции конструкторами не предусмотрено… Что за черт? Он подергал ручку, потянулся к пассажирской стороне. Правая дверь тоже не поддалась. Сердце забилось чаще. А задние двери? Может, хоть одну из них можно открыть?

Игорь рывком обернулся назад и встретился взглядом с Ксором. Рядом с ним сидели Дима и Оля.

— Д-д… добрый вечер, — выдавил из себя Игорь. — Чем обязан?

— Привет! — с улыбкой произнес Дима. Оля даже не кивнула.

— Давно не виделись, — резюмировал Ксор.

— А как же Эр-Рияд? Или вы решили сразу в Перт? — спросил Игорь.

— Отличная мысль. Сейчас и полетим, — ответил Ксор. — Заводите двигатель и включайте печку: на высоте холодно. И позвольте мне перебраться вперед, а то тесновато…

Игорь повернулся к лобовому стеклу и увидел, что озаренная ночным светом Москва плавно уходит все дальше вниз.

— Печку, — прозвучало сзади. — А то продрогнем тут насмерть. Да не тряситесь вы, Игорь Николаевич. Просто у нас есть подозрение, что самолет, если мы в нем будем находиться, не долетит до места.

— …Вот такие дела, Слава. — Хамид закончил рассказ.

Камышин с усилием тряхнул головой и медленно произнес:

— В-водки… хватит. Хамид, ты обещал мне…

— Да, Слава. Я обещал научить тебя летать. Только давай откроем окно, а то летать в таком виде прямо в кабинете — ты всю побелку с потолка на себя соберешь.

— Давай, — согласился Камышин.

Они постояли у открытого окна, вдыхая свежий воздух осенней московской ночи.

— Начинаем, — проговорил Хамдиэль и крепко взял капитана за локоть. Подоконник медленно скользнул под ноги. Растворенное светящееся окно осталось внизу.

Камышин ничего особенного не чувствовал. Ну, летит он. Ну, Москва сияет как на ладони. Холодно, однако, в вышине. Ветер колючий.

— Ну, как ты? — перекрикивая свист ветра, прокричал Хамид.

— Пьяный я… — пробормотал Камышин. — Мне все по шарабану…

— Понятно! — воскликнул Хамдиэль. — Тело мешает душе воспарить и возрадоваться. Хочешь выйти из тела?

— Бухим? — уточнил Камышин.

— Нет, — рассмеялся ангел, — душа всегда чиста… Так хочешь?

— Давай! — согласился капитан.

Хамдиэль подлетел поближе, одной рукой крепко взялся за затылок, а другую запустил куда-то внутрь Вячеслава, не нарушая, однако, его телесной целостности. В тот же миг Вячеслав почувствовал, как нетрезвость исчезла, холод исчез, желание посетить туалет тоже исчезло. Под ним, перед ним, над ним простирался огромный мир, бесконечно прекрасный, разный в каждом своем уголке.

Славу неудержимо тянуло туда, вверх, прочь от Земли. Он знал, что его ждет что-то большое и хорошее, и силился вспомнить, что именно.

— Вспомнишь, как только я тебя отпущу, — услышал он голос Хамдиэля.

— Как это? — изумился Слава.

— Отпущу вот как это проспиртованное мясо, — сказал Хамдиэль и разжал одну руку. Безжизненное тело в капитанском мундире устремилось вниз. — А твой путь отныне — наверх. Прощай, Слава!

Хамдиэль разжал руку, и душа Вячеслава Васильевича Камышина, капитана милиции, устремилась вверх, с каждой секундой утрачивая сожаление о безвременном окончании земной юдоли. Дольше всего он жалел, что не успел ни цента истратить из полученных пятидесяти пяти тысяч евро. А главное, и жене они не достанутся. А может, это уже и не главное… Тело капитана впечаталось в асфальт прямо под окном его служебного кабинета. Экспертиза показала присутствие в крови самоубийцы непомерного количества алкоголя. Строго говоря, умереть он должен был еще литр назад… Характер повреждений указывал на огромную скорость, которую сумел развить капитан, планируя с четвертого этажа.