Дмитрий Башунов - Ангелы над Москвой

— Точно, сынок. Ты там, в кулаке держи своих диэльцев…

— Держу. Я контроллер изобрел. Вот, на руке.

— Этот браслет?

— Да. Он контролирует мой пульс. Как только мое сердце сокращается, контроллер посылает сигнал отмены.

— Отмены чего?

— Взрыва. В мышечные ткани каждого диэльца вшита капсула со взрывчаткой и радиовзрывателем. Замедление — десять секунд. То есть импульс от моего контроллера позволяет начинать отсчет заново. Если диэльцы взбунтуются и убьют меня, через десять секунд они все погибнут.

— Или если ты снимешь с руки браслет… Который хоть с виду и цельный, я уверен, снимается без труда.

— Да, папа.

— Остроумно. Они с тебя должны пылинки сдувать теперь.

— Ну, отец, ты же знаешь диэльцев: они о себе заботятся не слишком сильно.

— Ошибаешься, сынок. Заботятся они как раз только о себе. А тебя они с удовольствием бы съели: ты в их вкусе. Но у нас тоже есть маленькая секретная кнопочка. Планетарного масштаба. Так что едят они в основном кашу… Ладно. Регистрируй изобретение, внедрим — получишь вознаграждение.

— Спасибо, папа.

— Совсем устав забыл?

— Служу Амдиэлю!

— То-то же… А теперь отправляйся к себе. Пришел начальник штаба? Официальный приказ догонит тебя в пути. Но знай: я объявляю режим «все живое». Серьезность ситуации ясна, капитан?

— Так точно, господин маршал!

— Ну, езжай. И это… если со мной вдруг что — младшего заберешь в свое подразделение. Начальник штаба пусть войдет. Все. Пока!

Нахохлившийся ворон сидел на вершине дуба. Внизу вечно беззаботный Плюх заигрывает с Нюшей, и кошка нехотя отбивается от пса лапой. Вдалеке пасется вылеченный Моргенштерн. К нему с разговорами пристает кентавр. Это он зря — выпросит пинка у Моргенштерна, как пить дать выпросит. Конь стал такой раздражительный после ранения — со спины не подлетай, над ухом не каркай! А куда лететь, если у коня всюду спина? И как не каркать, если голос от природы такой?

Вон и четверка ангелов слетелась, расположились под ивами: потягивают вино. Ондатр беззаботно плещется в озере. Всем все равно! Один Кроу переживает: справятся ли люди Ксора? Сумеют ли? Задача у них не простая: перехватить управление транспортом, направить его в корабль, изготавливающийся для стартового импульса по острову, и дать старт на сто процентов мощности! Космолеты столкнутся как биллиардные шары, и даже если зеркала уцелеют, сами корабли выйдут из строя.

Выйдут из строя и их пассажиры, хищные миэляне. Говорят, с виду — акулы акулами. А характерами — дак любой миэленок хуже десятка раздраженных Моргенштернов. Насоздавал Хамдиэль, нечего сказать… Диэльцы — точно белые медведи, только поменьше и пощуплее. Остальные — все на одно лицо, при этом одни темнее и тоньше, другие светлее и толще.

— Эй, главнокомандующий! Спускайся к нам!

«Кто это там разорался? — встрепенулся ворон. — Плюх? Ах, сам Хамдиэль? Мысли услышал… Надо ответить».

— Чего это вдруг? Мне и тут хорошо!

— Фейерверк лучше снизу наблюдать, подальше от ракет. Иди к нам, разделим судьбу, какая бы она не была!

Ишь, сколько пафосу! Затеяли игры в войну, а мы теперь гадай: сгорим или зажаримся…

— Не хочу… мне здесь удобно.

Нюша перестала отмахиваться от скачущего пса, села на задние лапы и поманила Кроу:

— Лети сюда, птица отряда воробьиных! Спускайся, муж вороны! Дело есть. Да перестань в небо коситься: все уже известно заранее. Щас бабахнет, и нас с тобой понесут на континент.

Ворон удивленно уставился на кошку: что значит, бабахнет? Так может бабахнуть, что и костей не соберешь… Или понесут — вперед ногами?

Дима повернулся к ворону:

— Мы решили, что остров останется целым в любом случае. И вы все, соответственно, тоже. Так что дожидаться в гнетущем одиночестве тебе пока нечего. Спускайся, сыром угостись. Швейцарский, как ты любишь, не сыр — одни дырки!

Устоять против сыра было свыше вороновых сил. Кроу взмахнул крыльями, распустил свой клиновидный, красиво закругленный хвост, и спланировал вниз. В этот момент и «бабахнуло».

То есть звука не образовалось никакого. Но небо засветилось звездой, которая в доли секунды стала ярче солнца. Сначала маленькое, как булавочная головка, светящееся пятно быстро выросло в полнеба и распалось на несколько сот частей. Одни из них угасали, другие, напротив, становились больше и ярче.

Это те, понял Кроу, которые летят в сторону Земли.

Через мгновение осколки врезались в атмосферу. Раздался гул, рокот, канонада далеких ударов. В небе закурчавились дымные извилистые следы. Кроу своими глазами видел, как один огромный, объятый пламенем осколок прочертил облака пламенем и ударился об воду — далеко, где-то у горизонта. Над морем поднялся огромный столб белоснежного пара.