Кай Мейер - Бессмертные

Пять дней назад в заброшенной горной деревушке, где они укрылись от бури, Фуэнте наконец снял с Ауры цепи. Вряд ли он стал ей доверять, – видно, ему просто надоело вести ее на привязи, как скот. Это было унизительно для них обоих, хотя Аура заметила, что Фуэнте смущен этим куда больше, чем она.

Не раз Фуэнте заглядывал в сумки на седле Ауры. Догадывался ли он о преследователе?.. Маску Шевалье Аура выбросила в пропасть, а пистолет все еще лежал там, куда его положил ее ангел-хранитель, – на дне правой сумки. Аура все пыталась выведать у Фуэнте тайну, где находится Джиан. В глубине души она понимала, что силой этого не добиться. Фуэнте всю жизнь положил на то, чтобы найти Грааль и Verbum Dimissum . И он скорее погибнет от руки Ауры, чем отступит от своей цели.

Шевалье ничем не выдавал себя, но Аура не сомневалась, что он где-то поблизости. Она чувствовала его присутствие и порой невольно вспоминала о той ночи во дворце.

Через несколько дней, под вечер, они наконец добрались до города Уэска и остановились в полуразрушенном сарае на отшибе. Одна из лошадей поранилась в дороге, другая была совсем измотана, и Фуэнте пришлось отправиться на поиски новых. Достав цепь, он прикрепил один конец к столбу. Другой протянул Ауре.

– Наденьте, пожалуйста.

– Это ни к чему.

– Я не хочу вас принуждать.

Аура подумала, что Фуэнте не уйдет, пока она не подчинится, а значит, Шевалье не удастся с ней связаться. Еще немного попререкавшись, она надела на правую руку браслет с цепью.

– Если вам так спокойнее, – сказала она угрюмо, сев на гнилую балку, которая когда-то поддерживала крышу сарая. В нос ударил запах прелой соломы и крысиного помета. Сарай, похоже, давным-давно заброшен. До ближайшего жилья далеко – кричать бесполезно: все равно никто не услышит. Но опускать руки Аура не собиралась.

Она беспокоилась из-за пистолета. Если Фуэнте приведет новых лошадей, то перевесит на них сумки. Оставалось лишь надеяться, что ему не придет в голову снова проверить их содержимое.

Аура осталась в сарае одна. Еще какое-то время до ее слуха доносился стук копыт по камням, потом все стихло.

Фуэнте оставил ей свечу, для которой вырыл небольшое углубление в глинобитном полу. В тусклом свете свечи балки отбрасывали причудливые тени – Ауре показалось, будто она сидит в клетке. Снова в плену, а пистолета под рукой нет! Аура запаниковала. Она дергала цепь, пока не ободрала кожу под браслетом. Постепенно успокоившись, Аура подтянула колени к подбородку и стала ждать.

Вскоре около сарая послышался шорох. Ветхая дверь чуть приоткрылась, и в сарай вошел человек.

В Париже Аура не видела Шевалье без маски, поэтому не представляла себе его лица. Лишь гладкий кусок красного картона, под которым могли скрываться любые черты.

Войдя в сарай, человек остановился в тени. Он был выше, чем казалось Ауре. Судя по одежде, он в пути столько же, сколько и она. На нем был длинный, как у Фуэнте, плащ, но из прочной темно-коричневой ткани, и кожаные штаны. Высокие сапоги доходили почти до колен. Черная рубашка подвязана поясом. Когда Шевалье подошел ближе, Аура заметила под поясом какое-то оружие.

Волосы у Шевалье были черные с серебристым отливом – Аура никогда таких не видела. Впрочем, так могло казаться при свете свечи. Но больше всего ее поразило то, что лицо его показалось ей знакомым. Примерно так она и представляла себе Шевалье. Тонкий нос, выдающийся вперед подбородок. Она сразу узнала его чувственные губы и ямочки на щеках.

– Мадемуазель Сильветта, – поприветствовал он ее, шутливо поклонившись.

– Полагаю, вы знаете мое настоящее имя.

Шевалье вышел из тени. Аура все так же сидела на балке и вставать не собиралась, поэтому Шевалье присел на корточки.

– Как мне величать вас сегодня? – спросила Аура. – Дориан ведь такая же фальшивка, как и Сильветта.

– Константин, – ответил он.

– Вы знаете, где мой сын?

Шевалье помотал головой:

– Знал бы, немедля освободил бы вас и отвез туда.

– Приберегите хорошие манеры для более подходящего случая.

Тихо усмехнувшись, Шевалье взял ее руку, прикованную цепью. Аура замерла, но позволила ему изучить железный браслет.

– Ему лет пятьдесят – шестьдесят… Хорошо сохранился, ни следа ржавчины. Из крепости вашего отца, полагаю.

– Зачем вы меня преследуете? И откуда вам столько известно о моей семье?

– Я всегда знал, чем занимается ваш отец. Никогда не одобрял этого, но и помешать ему все равно не мог.