Олег Аникиенко - Свергнутые боги

В это время в городке проходило важное молодежное мероприятие – «50 дней до Олимпиады», и Харитон искренне надеялся, что случайным юным зевакам не будет в это время дела до заброшенного склада. Ну а взрослым горожанам в рабочее время тем более не захочется пробираться на закрытую территорию.

Стольник расплел затекшие ноги и поспешно удалился от слухового окна, этим избавив себя от угрозы быть обсыпанным облаками пыли, поднятой взрывом. Не зря мудрецы Востока считали, что сознанием можно порождать и уничтожать миры.

Его догадки оказались верны. Дезам удавалось сканировать его мозг, считывая образы. Это умение он и обернул против них, заманив иллюзией в ловушку.

Поспешно покинув чердак и пикнув сигнализацией своей старенькой служебной машины, он сел на затертые кожаные сиденья. Нужно быстрее удалиться от места происшествия, а потом дальше думать. Ключ завел мощный мотор и подарил свободу движения.

Что же теперь делать? Толку от него в новой Вековечной войне явно не будет, пока не удастся разобраться в себе. Открываться синтам смысла нет – они его наверняка изолируют. Придется начинать собственный путь изгоя, ненужного врагам и опасного для своих.

Куда ехать? Любой, кто хочет найти, должен вернуться на то место, где потерял. Он знает, куда ехать.

Дом прапора как-то поник, съежился и посерел. Даже забор стал ниже и едва не падал. Над домом витала печаль, Стольник сразу это почувствовал, но не мог понять, в чем причина таких необычных ощущений.

– Василий Иванович! – крикнул он через забор, но ему никто не ответил.

Осторожно открыв калитку, Стольник зашел во двор. Сторожевая собака, спущенная с цепи, без раздумий кинулась на него. Разогнавшись для прыжка, она встретилась глазами со взглядом незваного гостя и, сжавшись в комок и поджав хвост, изменила направление движения. Резко развернувшись на месте, собака, поскуливая, убежала куда-то за дом.

Дверь в жилище оказалась приоткрыта, и Харитон потянулся к ручке.

– Кто еще там приперся? – послышался хриплый голос старого подавленного человека, мало напоминающий голос боевого прапорщика. Но все же это был он.

В проеме двери показался абсолютно седой мужчина с двустволкой в руке. Оружие направилось на незнакомца.

– Василий Иванович, это я, Стольник, – представился гость.

Старик сощурил подслеповатые глазки и подошел ближе, стараясь рассмотреть его получше. С момента их последней встречи прошло меньше полугода, а казалось, как минимум несколько сотен лет, за которые время нанесло неизгладимые рисунки увядания на лицо воина проданной империи.

– А… И что хотел? – недоброжелательно рявкнул он.

– Да, собственно, просто навестить вас заехал. Вы же ко мне в дурдом приезжали.

– Приезжал, только ты санитара убил и сбежал, а меня потом по допросам затаскали, – ворчливо напомнил хозяин.

– Извините, всякое в жизни бывает, – развел руками Стольник и вспомнил, что в одной из рук зажат пакет с гостинцами. – Это вам и Свете.

– Иди вон на стол положи и сам садись, – показал дулом ружья в сторону летнего стола Прапор.

Хозяин зашел в дом, а через минуту вернулся без ружья и поставил чайник на газовую плитку, расположенную на летней кухне.

Стольник тем временем достал шоколадные конфеты и зефир из принесенного пакета.

– Я вспомнил, что Света любит зефир.

– Существо тоже любит, – пробубнил Прапор. – Светику зефир твой уже ни к чему.

– Почему? – поинтересовался Стольник.

– Ну хорошо, один оставлю. На могилку положу, – милостиво согласился Прапор.

– На могилу? Света умерла?

– Водку привез? – спросил старик.

Стольник достал из пакета две бутылки водки. Он уже знал, что это лучший сувенир в деревне. Старик взял стакан и налил его с горкой (пренебрегая законами физики), выпил стоя, после сел за стол и зажмурил глаза, из которых покатились слезы.

– Человеческий детеныш так устроен, что помочь всем нуждающимся пытается. Раз позволил тебя притащить в дом и выходить, как побитого щенка выхаживают, так она и еще раз нуждающегося притащила. Возвращаясь из города, нашла на обочине машину перевернувшуюся и человека в ней, простреленного всего, но живучего, заразу, и за жизнь цепляющегося, вот и притащила его в дом.

Стольник слушал, затаив дыхание.

– Выходили на свою голову, – вздохнул Прапор и налил второй стакан. – Ты лучше расскажи, как сам устроился?

– Нормально устроился, – вежливо ответил Стольник, – на правительство работаю. Решил навестить места, где очнулся.