Наталья Бульба - По воле судьбы

Способов для этого было множество, но один лично я считала наиболее простым и вполне действенным. Подмигнув Верте, которая должна была мне помочь, я сдержанно фыркнула, словно вспомнив что-то смешное. Наградой мне послужил вопросительный взгляд приятельницы.

А в ответ лишь одно слово:

– Перчатка…

Графиня не сдерживает эмоций и заливается заразительным смехом, которому теперь уже открыто вторю я.

Никто ничего не понимает, но все улыбаются. Смеемся мы очень заразительно.

Только я начинаю успокаиваться, как теперь уже она с хитринкой во взгляде смотрит на Ингвара и произносит:

– А помнишь…

Все повторяется снова, но теперь уже большинству понятно: героем той истории, которой мы не торопимся с ними поделиться, является ар-принц. Тот начинает нервничать. Но не потому, что ему неприятно стать объектом нашего веселья – он и сам не прочь к нам присоединиться, но у него нет повода это сделать.

Приходится собрать волю в кулак и рассказать, как на одном из балов, где тренировались в искусстве обольщения младшие ученицы того заведения, где мы с Вертой учились быть барышнями, Ингвар обронил перчатку. И, не заметив этого, двинулся к танцполу, выбирать очередную жертву своего обаяния. Личностью он был знаменитой: занимал умы всех без исключения девиц, когда-либо находившихся в стенах нашего пансиона.

Так что ничего странного не было в том, что юная особа, посчитав это тайным знаком, переданным ей демоном, тут же забыла, зачем их привели на это мероприятие, и, пристроившись у ближайшего окошечка, начала внимательно изучать полученный предмет туалета в поисках записки. Тщательность, с которой она это делала, не осталась незамеченной, и уже через несколько минут рядом с ней столпились подружки. Потом происходящим заинтересовались дамы постарше и тоже поучаствовали в процессе исследования перчатки.

Видела я потом, что от нее осталось.

Когда я закончила свой рассказ, не забывая передавать все охи-вздохи, которые сопровождали это представление, на глазах у большинства были слезы. А если к этому добавить высказанные версии того, куда он еще мог упрятать тот коварный клочок бумаги…

Громче всех смеялся сам виновник этой истории.

Если он думал, что на этом все закончится, – сильно ошибался. Таких историй у нас с Вертой было много.

Разошлись мы в ту ночь очень поздно, но вряд ли кто-то переживал из-за этого. Потому что именно такие моменты дают уверенность в том, что в этом мире ты не один.

И мне было очень жаль, что сейчас я не могла перевести все в шутку. Мысль о том, что мы так и не знаем, что случилось с Алексом, мешала такой возможности. К тому же именно я должна была стать его стражем и хотела того или нет, но несла ответственность за этого великовозрастного шалопая.

– Я справлюсь, – уже более спокойно ответила я на предложение мужа и кивнула демону, давая понять, что все не так страшно, как кажется со стороны.

Башни замка, в который мы направлялись, показались ближе к обеду. Как раз вовремя: Кети начала уставать от поездки и, несмотря на присутствие своего любимца, капризничала. То требуя рассказать ей что-нибудь, то хныча, что хочет побегать.

Не знаю, кем вырастет этот ребенок, но то, что в ней есть тяга к грандиозному, не вызывает сомнений. Как только на темно-зеленом фоне поросших густым хвойным лесом горных склонов проявились серые каменные стены с устремленными в небо шпилями дозорных сооружений, она замерла, прижавшись к демону и приоткрыв от восторга ротик.

А когда через широкий ров, заполненный водой, опустился мост, на который выехали всадники с копьями, украшенными вымпелами с гербом рода д’Арбасов, захлопала в ладоши, крича звонким голосочком: «Мамочка, смотри, какие дяденьки нас встречают!»

Вот она, детская непосредственность.

Залюбовавшись собственным ребенком, я не сразу заметила князя, который уже спешился и стоял чуть в стороне, не сводя с Кети глаз.

Какой бы я ни представляла нашу встречу, я не могла даже предположить, что она будет такой. Пока я пыталась справиться с накатившим на меня волнением, Арадар уже стоял на земле и принимал у демона дочь. Ту же совершенно не волновали вопросы этикета, так что, ощутив свободу, она, проскользнув мимо меня, кинулась на мост, продолжая горланить: «Мамочка! Лошадки!»

Это были, конечно, не драгуры демонов, но… выглядели не менее внушительно.

Я бросилась следом, опасаясь, как бы это неугомонное дитя не напугало своими воплями животных. Демон оказался быстрее, опередив меня в попытке догнать этого сорванца. Но первым рядом с Кети оказался дед.