Денис Субботин - Огненный дождь

-То есть она будет под моим началом? – внезапно жестоко улыбнувшись, переспросил Ярослав. – Так, воевода?

-Так! – ещё не понимая, к чему тот клонит, подтвердил Радовой. Зелёные глаза ярко сверкнули в звёздном свете.

-А сейчас?

-Ну, если ты принял её под свою руку… - Радовой, кажется, некоторое время колебался, прежде чем ответить.

-Травник, быстро за борт! – резко приказал Ярослав, стараясь на Тиллу не смотреть. – Ну, что стоишь?!

-Сотник… - начал было Радовой, но замолк, поняв.

Тилла на миг взглянула на Ярослава, не понимая и не веря своим ушам. Её голубые глаза раскрылись широко – шире некуда…

-Приказ сотника – закон для тебя! – резко сказал Ярослава. – Прикажу со стены крепостной прыгнуть, прыгнешь! Прикажу… любой мой приказ должен быть для тебя законом! Нет – не держу тебя!

В следующий момент, закусив губу и быстро развернувшись, она бросилась к борту, увернулась от рук Яросвета и вспрыгнула на фальшборт. Как раз между двух убранных внутрь…

-Стой! – громко сказал Ярослав. – Кончено…

Тилла обернулась и сотник со смущением заметил слёзы в её глазах.

-Кончено, Тилла! – миролюбиво сказал Ярослав. – Я беру тебя… травница!

-Но я ещё не прошла испытание! – возразила девушка. И, сильно оттолкнувшись, прыгнула за борт. Только выступки мелькнули в свете одинокого факела…

За бортом громом раздался плеск, дружинники толпой бросились смотреть и кто-то, кажется Третьяк, ахнул:

-Утопла девка!

-Дура!.. – зло выплюнул слова Ярослав, расстёгивая пояс и первым махнул через борт. Следом за ним в воду прыгнули ещё несколько воинов…

Вообще-то плавать в воде в доспехе – занятие не из простых даже для опытных воинов. Булатная кольчуга легка, но в воде металл сковывает движения, мешает двигаться быстро и утомляет руки сверх всякой меры. Потому в воде и под водой дружинников с детства учат плавать по-особому. Но то – в воде дневной, светом Коло просвеченной, прогретой… В тёмной, ночной воде, наверное, другие боги властвуют. И потом… тут – открытое море!

Даже в воде обливаясь холодным потом, Ярослав набрал побольше воздуха в лёгкие и нырнул. И – не узрел дна. Чёрная ночь вокруг кораблей была черна и на глубине. Здесь даже страшнее было. И темнее. Рядом нырял Ждан, чуть поодаль – Третьяк а дальше, кажется… Нет, не кажется – сам Радовой нырнул! И если Третьяк и Ждан остались поверху искать в надежде, что удержится, Ярослав и сам воевода пошли вниз. Быстро и резко. Девка, как бы сильна не была – а не зря равняла себя с витязями княжьей тысячи, в доспехах должна была пойти на дно как камень. Или – топор без топорища.

Воздух в лёгких начал заканчиваться, но Ярослав, хоть в груди и начало жечь, а мозг запаниковал без свежего поступления воздуха, продолжал кружить на глубине в десять саженей, до рези в глазах всматриваясь в дно… Но всё равно вынужден был всплыть. Он и всплыл, чувствуя, как у самого защипало в глазах. Уже не от солёной морской воды – слёзы скопились…

Свежий, прохладный по ночи воздух ударил в лицо обжигающе. Ярослав резко вздохнул, вдохнул свежую струю и даже услышал скрип ссохшихся, а теперь расправляющихся вновь лёгких. Рядом через полминуты самое большее вынырнул Ждан. Поодаль – Радовой. Последним – Третьяк… Все – мрачные, одинокие, злые…

-Убил девку, растяпа! – рявкнул на сотника Радовой, злой до бешенства, с побелевшими от ярости белками глаз. – Ты ещё ответишь мне за это!

-Ну и отвечу! – впервые огрызнулся Ярослав. – Подумаешь… Тилла умерла, вот что страшно! Как я Мирону в глаза посмотрю?! Да и вообще…

Про чувства Тиллы к сотнику не ведал только слепой и глухой, так что воевода замолк, тяжело отдуваясь.

-Ну что там? – крикнул с ладьи Яросвет. – Нашли?

-Нет ещё! – ответил Ярослав и набрал в лёгкие побольше воздуха. Рядом то же самое делали Ждан и Третьяк. Радовой – воевода опытный и понимавший, что пустая трата сил и времени к добру всё равно не приведёт, мешать им не стал, но и сам не пошёл. Махнул рукой, приказывая спустить со струга верёвку и забрался по ней на борт…

Ярослав и два его дружинника на этот раз плавали до тех пор, пока лёгкие не начали лопаться от напряжения, до звона в ушах и кровавой пелены в глазах. Потом – вынырнули и уже с осознанием, что всё кончено, Ярослав выплюнул вместе с водой первый стон:

-Тилла, Тилла… Эх, дурёха!

-Ты сам виноват! – набросился на него Третьяк, хоть и здоровый вой, но с трепетной и нежной душой. – Эх, сотник! Такую девку сгубил!