Светлана Дениженко - Пропасть, чтобы вернуться

Девочка отчаянно замотала головой, протестуя. Мысленно она кричала во весь голос: «Нет! Не Верю! Мама и папа — мои! Только мои!»

— Не веришь мне? — старуха вздохнула. — Лисы твои опекуны-воспитатели. Первый срок твоего взросления закончен вчера, поэтому я пришла за тобой. Лисы знали о том, что я заберу тебя, вчера мы разорвали с ними соглашение. Ты не первая их воспитанница, Хельга. Из опеки Лисов вышло около дюжины волшебников и волшебниц.

«Нет! Нет, я не верю!» — снова мысленно возразила Хельга.

— Теперь пришла очередь поведать о том, кто ты. И я, и ты — мы из одного рода. Самого древнего из всех, что есть в темном и светлом королевствах.

Пока Грейс рассказывала, Хельга с удивлением поняла, что больше не хочет никуда убегать. Напротив, она с интересом прислушивалась к словам волшебницы.

— Мы деймы, — продолжала Грейс, — самые близкие к Демиургам, создателям миров. Когда кто-нибудь погибает в нашем роду, то вместо ушедшего, приходит дитя — беззащитное, нуждающееся в заботе и любви. Так появилась ты. В моем доме. По обычаям, ребенок деймов должен воспитываться в семье, где есть и отец и мать, до возраста первого взросления. Значимое время для деймов.

Тебе же семь лет?

Хельга кивнула и зло посмотрела на Грейс. Ох, как бы она хотела сейчас прижаться к маме и услышать недовольный возглас отца (даже ему она бы очень обрадовалась), а еще — играть в саду, как прежде, с любимыми цветами и Лоей. И никогда-никогда не встречаться с этой вредной старухой.

— Сердишься? Я тебя понимаю. Я бы тоже сердилась на твоем месте. Да еще как! Но такова жизнь, девочка, и с этим ничего не поделаешь. Я живу одна, поэтому нашла тех, кто мог заменить тебе родителей. И они довольно-таки неплохо справлялись со своими обязанностями, я часто навещала тебя, когда ты была еще совсем маленькой. Может быть, ты помнишь сову? Серую Кеп? Это была я, поэтому и знаю, что жилось тебе у Лисов хорошо.

Опять не веришь?

Хельга отвернулась, не желая признавать только что услышанную историю за правду.

— Тогда, смотри!

В одно мгновение перед девочкой вместо волшебницы оказалась сова. Покрутив круглой головой, она взмахнула крыльями и переместилась на подлокотник кресла, в котором сидела Хельга.

«Кеп!» — узнала девочка любимицу, которую так часто видела и возле дома, и в саду, и на подоконнике в комнате. Без всяких сомнений это была именно она. Кеп защелкала клювом и взлетела с кресла, покружила над Хельгой и тихо опустилась перед ней уже знакомой волшебницей.

— А так веришь?

Хельга беззвучно заплакала. Ей пришлось поверить в самое ужасное на свете — у нее больше не было семьи.

— Ну, вот! Ты плачешь? Но почему на этот раз?

— Я… я теперь совсем одна… — губы опять были послушны. — Мне страшно! Так страшно!

Грейс присела возле Хельги, обняла за худенькие плечи, погладила её по спутанным волосам.

— Тише, тише, душа моя… успокойся! Дай-ка, я причешу тебя и мы еще немного побеседуем.

Волшебница достала широкий костяной гребень и принялась распутывать локоны пушистых, мягких волос девочки. Она пыталась не причинять боль, а Хельга постепенно успокаивалась от ласковых прикасаний гребня.

— Нет, дитя. Ты вовсе не одна. Я познакомлю тебя с родней, позже. Нас много. Ты еще удивишься тому, какая у тебя большая семья. И… я тоже всегда буду рядом, да и не только я.

— А я тоже стану волшебницей? — всхлипнула девочка и посмотрела на Грейс уже без злости, а с любопытством и доверием.

— Ты уже носишь в себе волшебство. Только нужно помочь ему окрепнуть. Для этого каждый дейм обязан учиться в школе.

— И я?

— И ты. Но помни, волшебство наберет силу только при прилежном учении. Иначе, тебе придется вернуться к опекунам и быть их дочерью — обычной горожанкой темного королевства.

— Я не хочу больше к ним! — обиженно заявила Хельга. — Я буду стараться.

— Умница! — похвалила её Грейс и убрала гребень в глубокий карман юбки. Прическа была закончена, и теперь волосы девочки были собраны в две симпатичные косички, которые очень ей шли.

Волшебница любовалась племянницей, а она о чем-то напряженно думала, и оттого её брови собрались домиком, а взгляд устремился вдаль.

— Что с тобой, дитя мое? — в душу Грейс забралась тревога. — О чем ты так переживаешь?

— Ни о чем, — вздохнула Хельга и вернулась в мир Грез. — Только, тетушка Грейс… я совсем-совсем не чувствую в себе никакого волшебства.

— Ах, вот оно что! Идем. Я кое-что тебе покажу, — успокоилась волшебница, девочка начинала ей верить.