Алан Гарнер - Элидор

— Сначала цирк, потом какой-то спектакль, а потом фигурное катание, — сказал мистер Уотсон.

— Чудесно! Дети, поторапливайтесь! Через несколь­ко минут начнется цирк. А потом спектакль и фигурное катание.

— ...и еще он говорит, может, это генератор...

— Идем, мам! — бросил Дэвид. — От генератора ста­тического не бывает.

— Но там искры так и летали — знаешь, маленькие такие, голубые.

— Ну хватит, — сказал Николас. — Кончай!

Отец включил телевизор.

Семейство устроилось у камина. Коробка с конфета­ми пошла по кругу; миссис Уотсон придвинула к себе ска­меечку для ног; мистер Уотсон протер стекла очков спе­циальной тряпочкой; все сидели и ждали.

Но тут произошло нечто неожиданное: стоило теле­визору прогреться, как послышался электронный вой. Он звучал все громче, все невыносимее, а потом вдруг стих, превратившись в обычный шум.

— Это настройка, — объяснила миссис Уотсон.

— Что-то непохоже, — заметил Дэвид.

— Приглуши его немного, Фрэнк, — попросила миссис Уотсон, — пусть разогреется как следует. Тогда шум стихнет.

Вой смолк, но раздались громкие хрипы,

— Вот это уж не настройка, — сказал Дэвид. Телевизор мигнул, показались голова и плечи диктора, а потом словно мотоцикл проехал по его лицу, сместив куда-то его нос и уши и оставив следы от колес на экране.

— Это контрастность, Фрэнк.

Мистер Уотсон вылез из своего кресла и принялся кру­тить регуляторы. Он так близко нагнулся к экрану, что не видел, улучшилось ли изображение. Теперь в студии, казалось, пошел дождь.

— Так лучше, — говорила миссис Уотсон. — Нет, ты перекрутил. Обратно. Нет, так ничего не выходит. По­пробуй в другую сторону.

Экран то загорался ослепительным светом, то темнел до черноты, сквозь которую сыпался град метеоритов.

— Дай я попробую, пап, — попросил Дэвид.

— Не мешай, — сказала миссис Уотсон. — Твой отец знает, что делает. Так... Ага... Уже лучше.

На экране все еще лил дождь, но теперь сквозь струи по цирковой арене заскакали лошади.

Мистер Уотсон уселся в кресло. В ту же минуту изобра­жение поплыло вверх, снова выплыло снизу и опять дви­нулось вверх — медленно, без спешки... плоп, плоп, плоп.

— Вертикальный регулятор, — посоветовал Дэвид.

Мистер Уотсон подошел к телевизору и, сдерживая ярость, мягко повернул другой регулятор. Изображение замедлило ход. Мистер Уотсон тяжело дышал. На полпу­ти изображение остановилось; черная горизонталь пере­секла экран: наверху неслись копыта, внизу — лошади­ные головы с султанами.

— Осторожно, — сказала миссис Уотсон. — Так... так... Перекрутил!

На экране летел пух. Мистер Уотсон крутил регулято­ры взад и вперед, но ничто не помогало. Он вертел их по очереди и все вместе. Он включал телевизор и выключал. Он пробовал другие программы. Все было напрасно.

— Ну ладно, брось, — посоветовала миссис Уотсон. — И надо же, чтобы такое случилось в пятницу!

— Не расстраивайся, — утешал мистер Уотсон. — Завтра же с утра позвоню в мастерскую.

— Так то завтра... А сейчас чем заняться?

— Вот вечерняя газета, милая, хочешь, взгляни...

— Ну, что ж, давай. Спасибо.

Миссис Уотсон взяла газету и принялась ее старатель­но читать. Она то и дело переворачивала страницу и уда­ряла по ней, словно та была виновата в том, что телеви­зор сломался.

Мистер Уотсон сидел в своем кресле и смотрел в огонь.

Дэвид и Роланд принесли себе сверху книги.

Николас листал журналы; у него их была целая кипа.

Хелен занялась обложкой одного из журналов — она пририсовала кинозвезде усы, бороду и очки.

— Как тихо, да? — произнесла она.

— Я включу свой транзистор, — предложил Николас.

— Прекрасная мысль, — подхватила миссис Уотсон. — Неси-ка его сюда, Ник. Если уж мы все читаем, то пусть хоть музыка играет.

— Пожалуй, попробую еще разок телевизор, — ска­зал мистер Уотсон. — Чего не бывает...

—Не стоит, — остановила его миссис Уотсон. — Толь­ко настроение себе испортишь. Послушаем радио, а по­том поужинаем. И ляжем пораньше спать. Неделя была тяжелая.

— Ты трогал мой транзистор? — спросил Николас, вле­тая в комнату. Он смотрел на Дэвида, лицо его горело.

— Зачем мне твой слабенький транзистор, когда я себе собрал настоящий приемник? — ответил Дэвид.

— Но его кто-то трогал, — сказал Николас. — Кто-то из вас двоих?

— Я — нет, — заявил Роланд. — А что с ним?

— Послушай, — Николас нажал кнопку.

На фоне атмосферных разрядов раздался пронзитель­ный вой, заглушивший все прочие звуки.