Алан Гарнер - Элидор

Финдиаса они не видели, пока не спустились к поляне за лесом в полумиле от замка. Вблизи золотой ореол ис­чез. Но развалины выступали так четко, словно дети смот­рели на замок сквозь дырочку в грязном стекле.

Поравнявшись с подъемным мостом, Роланд повер­нулся, чтобы бросить на Элидор прощальный взгляд.

— Мэлиброн! Что-то случилось... Вон там, на горном кряже!

Над деревьями виднелся горный кряж, а за ним — не­высокий курган Вэндви и идущая от него каменная аллея.

Торчащие в небо камни, рассыпанные по склону, вдруг подобрались, заострились и словно нацелились, приняв угрожающий вид. В ту же минуту от кургана, будто из черного прожектора, метнулся темный луч.

— Бегите! — крикнул Мэлиброн. — Я слишком воз­гордился. Вэндви оправился от раны.

Луч заметался, скользнул по земле, по небу, и не успе­ли дети добежать до моста, как он накрыл их своим коль­цом, из которого они не могли вырваться.

Воздух стал густым и тяжелым, как вода. Он не давал ни двигаться, ни дышать, незаметно заливая детей чер­ными струями, которые невозможно было оттолкнуть от себя. Струи вонзались им в сознание, словно острые шипы. Дети с трудом продвигались вперед.

— Думайте о солнце! О лужайках, о ярких цветах! Ду­майте! Не допускайте ночь в свои мысли!

Мэлиброн шел рядом с детьми, подгоняя их и под­бадривая. Он шел свободно: тьма не задевала его.

— Ваша сила сейчас становится слабостью. Вэндви послал Страх, чтобы вы придали ему форму! Он станет реальным, как это было с дверью! Не поддавайтесь ему!

Но Страх овладел детьми: они онемели, воля их ослабела. Вскоре они услышали в лесу погоню, созданную их же воображением.

Через мост переправлялись медленно, с трудом. Эти несколько шагов были длиннее всего пути. Черные струи слепили их, и мост показался им пирсом, уходящим да­леко в море, а замок — крошечной точкой там, вдали, где сходились доски.

Мост теперь стал выше и уже; накренился влево; по­том — вправо; вздыбился — и они не могли ни шагу сту­пать; ушел вниз — и они застыли у края пропасти, не смея шевельнуться; а потом вдруг перевернулся, так что им почудилось, будто они сейчас упадут в небо. И Мэлиброн все время боролся за их воображение.

— Мост — совершенно — неподвижен! Вас — не — остановить! Думайте! Идите!

Они достигли крепостных ворот, и, когда с превеликим трудом миновали их, из леса вырвалось какое-то двуногое чудище, за которым с улюлюканьем гнались деревья.

Наконец дети вошли во двор, и тут власть Вэндви ослабла.

— Забирайте Сокровища! — вскричал Мэлиброн.

— Нет! Они нужны вам!

— Мы в ловушке! Унесите их с собой и стерегите там, в своем мире. У вас они будут в безопасности. И пока их не вырвали из ваших рук, свет в Элидоре не померкнет, мы будем жить.

— Пойдемте с нами! — попросила Хелен.

— Не могу. Я должен запечатать врата. Из башни ни­что не должно просочиться за вами. Туда должны перей­ти вы одни.

—А что нам делать с Сокровищами? — спросил Роланд.

— Берегите их — это главное! Даже если мы потер­пим поражение здесь, свет Элидора — кто знает? — все же не погаснет и вспыхнет снова в иных мирах.

Мэлиброн поднял скрипку к плечу и заиграл. Он играл все быстрее, быстрее, пока звуки не слились в одну долгую ноту; она завладела детьми, отрезая от них тьму, с болью обрывая все нити, что уже привязали их к Вэндви.

Донжон отозвался на скрипку — поверхность камня сморщилась, словно кожа, и стала мягкой.

— А теперь идите! — воскликнул Мэлиброн. — Идите! На крепостном валу у ворот встали какие-то тени; их было множество.

— Мэлиброн!

— Скорее!

Пошатываясь, дети ступили на порог арсенала. Зем­лю под ногами так трясло, что они с трудом держались на ногах; зубы у них стучали; стены исчезли в тумане и шуме; с потолка, словно снег, сыпалась штукатурка. Пе­ред ними возник просвет; подталкивая друг друга, они протиснулись меж двух половиц, прибитых поперек дверного проема, и, задыхаясь, выбежали на пустырь у Четвергового переулка.

А скрипка все звучала. Заскрежетали кирпичи в полураз­рушенной церкви, известковая пыль поднялась в воздух.

— Берегись! — завопил Николас. — Она падает!

Звуки слились в невыносимый вой, стена выгнулась наружу, и церковь с грохотом рухнула.

— Роланд! А Сокровища? Что с ними?

Роланд не отвечал — он не мог оторвать взгляд от гру­ды обломков на земле.

— Ничего, — сказал он наконец. — Ничего. Теперь мы сможем их спрятать.

Дети молча стояли перед разрушенной церковью. Пыль медленно оседала. День клонился к закату. Далеко-далеко женщина катила коляску.