Мария Захарова - Колония № 6 - первая положительная

«И, правда, Майя? Зачем тебе это? Помог, и хорошо. Спасибо, и прощайте. Ты ему ничего не должна. Тейт был там, на улице, в комендантский час, зачем? Он либо самоубийца, либо один их Них! Третьего не дано. Раз работал, значит такой же, как Они», — заметалась она в поисках ответа, но червячок любопытства заглушить не удавалось. Для чего спасать, если мог присоединиться к трапезе?

— Да, хочу, — выдавила девушка, так и не разобравшись с тревожащей головоломкой.

Она не верила, что он плохой, не могла поверить.

Тейт чувствовал себя крайне неуютно. Здесь в этом доме, в этой гостиной он был чужим, доставленным не по адресу предметом. Казалось, по его телу одновременно прогуливается целая сотня оценивающих взоров в поисках недостатков конструкции или заводского брака. «Поганое ощущение», — решил мужчина, прекрасно понимая, что это производная собственного внушения. А тут еще Майя, пытающаяся поймать его взгляд.

Не нужно этого! Она все равно не увидит в нем того, что ищет. Тейт постоянно отворачивался, ощущая, что из-за него девушка начинает злиться. Он чувствовал злость в аромате ее крови, и страх в крови Таис. Последнее правильно. Его необходимо бояться!

— Я задала вопрос! — Девушка почти выплюнула эти слова, и мужчине стало обидно.

Что он ей сделал? Помог! Зачем так с ним. Пока что он был добр — добр на пределе своих возможностей, пусть даже она об этом не подозревает.

— Ты действительно хочешь это знать? — с деланным равнодушием спросил мужчина, в то время как внутри ехидствовал провокационный голосок: «И красавица… Что будешь делать теперь? Отступишь?»

Он смотрел в ее бездонные глаза и видел, как злость сменяется страхом, страх — сомнением, сомнение перерастает в веру. Веру во что? В него?

— Да, хочу.

Она сказала это тихо и твердо. И Тейт растерялся. Что ей сказать? Что он заражен? Что таким родился? Что его клетки имеют другую форму? Что он не может жить без….

Стоп, о чем он?! Совсем ума лишился? Она же человек! Обычный человек! Зачем пугать бедняжку еще больше! Хватит с нее испытаний!

— Мне пора. Дальше сами справитесь, — коротко бросил он в попытке избавиться от собственных мыслей.

Тейт вскочил на ноги. Надо бежать отсюда, пока еще не поздно! Успел подойти к двери прежде, чем вспомнил, что все еще сжимает в руке початый моток бинта. Вернулся.

«Дьявол, да что такое с ним твориться? Откуда это ощущение… неуверенности что ли? Или потери? Откуда?!»

Бросив моток в коробку с лекарствами, мужчина поспешил прочь. На девушек не смотрел. Что он там мог нового увидеть? Недоумение? Непонимание? Это не ново, а старо как мир. Их мир — человеческий.

— Тейт!

Уже за порогом он оглянулся. Майя грустно смотрела ему вслед. Показалось, что ее глаза о чем-то умоляют. В груди екнуло. Почти забытое ощущение, навсегда изгнанное из его мира. Он больше не поддается мольбам. Он не подвержен эмоциям.

— Спасибо тебе, — послышалось мужчине, когда за ним тихо закрылась дверь.

Прохлада осенней ночи освежила, помогла проветрить голову. Чувство паники постепенно отступило. Все правильно. Так и должно быть. Ее место там — в доме, его на улице, в темноте.

Тейт спустился с лестницы и пошел по тротуару, слушая эхо собственных шагов. Он любил ночь. Она всегда действовала на мужчину успокаивающе. Даже сейчас. Именно сейчас!

Не важно, что ночью, такой же осенней ночью год назад, он нашел Сонью. Его маленькую, любимую Сонью. Нашел растерзанной, зверски избитой и изнасилованной. Его маленькую беззащитную девочку, которая так хотела жить по-человечески.

Сонья отчаянно отвергала то, кем являлась. И просто хотела любить! Любить обычного парня, быть ему нужной. В памяти всплыл давний разговор, и ее просящий взгляд — «можно я буду с ним встречаться». Ее руки на его шее, и тихий шепот: «Пожалуйста, пожалуйста, Тейт».

И он сдался, согласился, уступил. И что! Этот урод завел ее в тот злосчастный клуб, чтобы отдать своим друзьям, как игрушку для забавы!

Волна боли зародилась где-то в груди и накрыла мужчину с головой. Дышать стало нечем, словно вентиль на кислородном баллоне перекрыли. Тейт прислонился к стене, заставляя себя успокоиться. Интересно, это когда-нибудь пройдет? Когда-нибудь он сможет думать о Сонье без этой горечи виновного? Просто вспоминать приятные моменты из их жизни?

— Вряд ли, — ответил он самому себе. — Не смогу. Никогда. — Отпустило.

Запах спекшейся крови щекотал мужчине ноздри, и он огляделся в поисках источника. Оказалось, что стоит практически на месте падения Майи, а справа от него — у столба — валяется забытая девушкой сумка.