Мария Захарова - Колония № 6 - первая положительная

Майя забыла обо всех вопросах и тревогах и пребывала в приподнятом настроении, когда такси везло их домой. Девушку даже не волновал тот факт, что улицы давно опустели, а до комендантского часа осталось каких-то пять минут. Она лишь немного поражалась тому, где мужчины в такое время смогли откопать такси? Если только водитель не вампир? Она о подобном не слышала, хотя, почему бы и нет. Им же, по ночам передвигаться можно, да и за постами наверно жизнь кипит.

Сначала высадили Стефана, и тот, поблагодарив за приятный вечер, скрылся в дверях многоэтажки. Теперь была ее очередь. Машина остановилась возле дома, и с первым гудком сирены они стояли на крыльце. На кухне горел свет, Таис дожидалась. «Не удивлюсь, если возле двери сидит и сторожит», — подумала Майя, взглянув на световое пятно.

— Спасибо, что пригласил меня.

Она, улыбаясь, смотрела Тейту в глаза и понимала, что совершенно не хочется уходить. Что вот так, рядом с ним, она может стоять вечно, и ей никогда не надоест. Когда он рядом, так близко, что сделав шаг, можно прижаться к его груди, ее сердце замирает, мечтая о нежности. Трепещет, в ожидании прикосновения, а разум молчит.

— Спасибо, что пошла со мной, — его голос обволакивал, посылая мурашки путешествовать по коже. Сказочное ощущение. Майя смотрела и тонула, мысленно умоляя: «Поцелуй». — Тебе пора, время.

— А если я опоздаю? — для чего спросила, сама не поняла.

— Ну, тогда мне придется… — он лукаво завораживающе улыбнулся, глаза вспыхнули, став еще синее, если такое вообще возможно. В ответ на эту улыбку ее пульс участился, но не от страха, хотя бояться было бы правильнее, а от предвкушения.

— Что придется? — вопросительно выдохнула Майя.

— Придется… — он очень медленно, словно робея, склонялся к ней, и девушке стоило огромных усилий не двинуться ему на встречу. — Придется…

Его губы коснулись ее губ, и мир растворился. Больше ничего не было вокруг, только она, он, только их тела, прижатые друг к другу, только уста, слившиеся в поцелуе. Ее руки взлетели ему на плечи, пальцы зарылись в волосы. У Майи вырвался стон, у него — рычание. И ей нравился этот звук, звук его страсти, его желания к ней.

Он последний раз отчаянно впился в ее губы и оттолкнул.

— Уходи.

Слово — стон.

— Тейт, я… — его глаза сияли, пожирая.

— Майя, ключи, — трясущимися руками девушка выудила их из сумочки. Последняя сирена разорвала ночь, заставив вздрогнуть. Кое-как попав в скважину, она открыла замок.

— Тейт…

Хотелось что-то сказать, как-то нарушить то напряжение, что витало в воздухе вокруг них. Просто не могла вот так… Когда он натянут струной и смотрит на нее безумным глазами.

— Пожалуйста, — прорычал Тейт и, открыв дверь, развернул девушку в дому. Его горячее дыхание обожгло шею, когда мужчина слегка коснулся кожи губами. — Иди, иначе я не остановлюсь.

Он подтолкнул, и она шагнула вперед. Застыла, ошеломленная его последними словами и чувством потери, навалившемся на плечи. Даже не обратила внимания, как ключи, забытые в замочной скважине, упали на ковер, как хлопнула дверь за спиной. Единственная мысль пульсировала в висках — Тейт ее прогнал.

Из ступора девушку вывел злой крик Таис.

— Ты опоздала!

Майя оказалась права. Сестра сидела на полу возле кухонной двери, прижав к груди медведя, и осуждающе смотрела на нее.

— Разве?

— Да, последний гудок уже был.

На автопилоте девушка сделала несколько шагов и сползла по стене рядом с сестрой. Почему-то хотелось плакать.

— Прости, — сказала она, понимая, что голос предательски дрожит от едва сдерживаемых слез.

— Май! Все хорошо? — естественно Таис услышала. — Ты в порядке?

— Да, — уронив голову на руки, Майя разрыдалась.

Майю разбудил будильник, громкими воплями оповещающий о начале рабочей недели.

— Утро, — недовольно буркнула девушка в подушку, всем сердцем желая, чтобы ненавистная «сирена» на тумбочке испустила дух.

Пошарив рукой по гладкой поверхности, она нашла визжащее устройство и отключила звук. Благословенная тишина!

Вставать совершенно не хотелось, глаза открывать тоже. Голова раскалывалась от выпитого вина и пролитых слез. События вчерашнего вечера, а точнее, завершившая его истерика, во всех подробностях предстала пред внутренним взором. Майя застонала. Боже, как стыдно! Какая глупость! Между приступами самобичевания, девушка сочувствовала Таис, ведь той пришлось все это выслушивать. Все эти жалобы на жизнь, несправедливость их окружающую, собственную несостоятельность и другой пьяный бред.