Саймон Грин - Заговор против стражей

– Вы совершаете большую ошибку, – в двадцатый раз за последние пять минут повторил он заискивающим тоном. – Подумайте, пожалуйста, еще раз.

– Прости, – притворно вздохнул Хок. – Я думаю только по праздникам, а Фишер вообще не любит этим заниматься, она считает, что в результате портится фигура.

– Точно, – подтвердила Фишер, сурово взглянув на монашку, не успевшую вовремя убраться с их дороги.

– Произошло недоразумение, – упрямо твердил Бенин. – Я – честный торговец.

Хок недобро усмехнулся.

– Бенни, ты подлый жулик, делающий деньги на рэкете. Я знаю, как ты поступаешь с владельцами магазинов, когда они отказываются платить. Но сейчас ты оказался настолько слеп, что проделал это прямо у нас под носом. Кстати, где твои качки-телохранители? Неужто полегли от гриппа?

Бенни вздохнул.

– Нет правды в этом мире. Я уважаемый человек. У меня есть права, как у любого гражданина. Я плачу налоги. По сути дела, вы работаете на меня.

– Вот и радуйся, дурачок, что твои деньги пошли на доброе дело, – заметил Фишер. – Мы арестовали преступника на месте преступления, что тебе еще надо?

– Вам это не сойдет с рук! – прошипел Бенни, отбросив заискивающий тон. – У меня куча влиятельных друзей. Ваши обвинения беспочвенны. Не успеете и глазом моргнуть, как меня выпустят.

Хок искоса взглянул на него.

– Бенни, дружище, ты действуешь мне на нервы. Будь послушным мальчиком и заткнись, не то мы с Фишер заведем тебя в ближайшую темную подворотню и займемся там твоим воспитанием.

Бенни посмотрел на Фишер и, заметив ее зловещую улыбку, потупился. Хорек слышал немало интересного о методах воспитания, используемых ею. Рассказывали, что когда воспитательный процесс проходил в квартире, при этом сильно страдала мебель. От этой мысли Бенни затих, и остаток пути тройка преодолела молча.

Они подходили к штабу Стражи, массивному каменному зданию с дубовыми дверями и стрельчатыми окнами-бойницами. Казалось, штаб постоянно находился в осаде, что, впрочем, было довольно близко к действительности. Нападения и попытки поджогов случались часто. Но еще ни разу работа штаба не прерывалась больше чем на несколько часов. В здании были свои маги, а все сотрудники – от клерка до майора – носили оружие и умели им пользоваться.

Парадный вход штаба был всегда открыт, но все знали, что в случае опасности ситуация изменится за считанные секунды. Охранное заклинание мгновенно закрывало, двери, и хорошо, если никого не попадалось на пути.

Люди потоком входили и выходили из штаба. Констебли, осведомители, родственники арестованных, адвокаты и, конечно, те, кто пришел в Стражу за помощью. Таких было легко узнать по страху и отчаянию на лицах. Большинство обращалось сюда только в крайних случаях, потерпев неудачу в других местах.

Стражам не всегда можно доверять – как и все в Хейвене, правосудие можно купить. Каждый имел свою цену. Но только не Хок и Фишер.

Бенни раздумывал о том, как бы ухитриться улизнуть, но, заметив, что рука Фишер лежит на рукоятке меча, лишь вздохнул и покорно поплелся за обоими Стражами через главный вход в переполненный коридор штаба. В огромном наполненном людьми помещении с низким потолком стоял оглушающий шум. Сидящие вдоль стен женщины болтали, сплетничали и одергивали своих детей, которые путались у всех под ногами. Никто их не выгонял. Штаб был единственным местом, где дети могли играть в относительной безопасности. Кроме того, констебли, подслушивая женскую болтовню и сплетни, иногда получали очень ценную информацию.

У стола регистрации десятки людей кричали, лили слезы, размахивали руками, а три сержанта-регистратора, давно привыкшие к такому столпотворению, спокойно делали свое дело и никого не пропускали без очереди. Успокоить взволнованных родственников, отогнать адвокатов, записать имя преступника, приведенного констеблем, не обращая внимания на бедлам, который творится вокруг, – такая работа требовала поистине железных нервов.

Хок и Фишер решительно протолкались сквозь человеческое море. Хок принялся стучать кулаком по столу, пока один из сержантов не обратил на него внимания.

Бенни передали с рук на руки. Сержант злорадно усмехнулся.

– О-хо-хо! Не часто нам выпадает честь приветствовать у себя такую персону. Чем же ты огорчил Хока и Фишер?

– Ничем! Я занимался своими делами.

– Значит, твои дела незаконны. Если ты настолько туп, чтобы заниматься ими на глазах у этой парочки, ты заслуживаешь всего, что сейчас с тобой случится.