Ворон пророчит беду

— Вот это да! Круто! – восторженно завопил сидевший сзади Антон. – Наконец–то мы приехали в замок Дракулы!

— Должен разочаровать вас, молодой человек. Дракуле этот замок никогда не принадлежал, но он бывал здесь, приезжая в гости к своему другу Матьяшу.

Почему гид упорно называл Матьяша другом Дракулы, я так и не понял, ведь если «друг» без суда и следствия бросает тебя в темницу на двенадцать лет, то, честное слово, лучше вовсе не иметь таких друзей. В автобусе, тем временем, возникло оживление – мои попутчики начали подниматься со своих мест, надевать куртки, вешать на шею фотоаппараты. Это означало только одно – мы достигли цели.

— А ведь и правда, круто! – толкнул меня локтем Максим, когда мы вышли на небольшую площадку с фонтанчиком, возле которого толпились группки туристов. – Я думал, в Румынии все игрушечное, а замок ничего, впечатляет.

Максим был прав. За время нашего путешествия все уже привыкли к миниатюрным, почти игрушечным храмам и домикам, поэтому на их фоне громадный замок Корвин выглядел особенно торжественно и величественно. Грабивший во время крестовых походов своих союзников Янош отгрохал грандиозное сооружение, созерцание которого могло удовлетворить вкус даже самых искушенных и продвинутых туристов.

— Интересно, сколько надо иметь денег, чтобы построить такую громаду? – поинтересовалась у своей подружки проходившая мимо Лиза.

— А меня больше занимает другое – есть ли в этом замке хотя бы одно приведение, — откликнулась Катя.

— Вряд ли. Здесь слишком жарко и солнечно, а призраки, как известно, предпочитают сырой английский климат.

— Ну хотя бы одно маленькое привиденьице…

— Подожди немножко. Может быть, Иван Панфилович расскажет нам какую–нибудь романтическую легенду о несчастной любви.

Для того чтобы войти в ворота замка, нам предстояло проделать путь по длинному деревянному мосту, лежавшему на высоких, каменных опорах. Сама крепость стояла на холме, а внизу, под мостом журчала неширокая быстрая река. Вообще, я не любитель всевозможных зарисовок, но если бы мне пришлось писать книгу, я бы непременно «загрузил» читателя описаниями пышной молодой зелени, покрывавшей крутые склоны холма и спускавшейся к самой воде, отвесных неприступных стен и стройных башен, отчетливо вырисовывавшихся на фоне голубого неба, и прочее, прочее, прочее… А вот о пейзаже, который открывался со стороны самого замка, я бы предпочел умолчать. Крепость пятнадцатого века смотрела прямехонько на современный химический завод с разномастными трубами, нелепо торчавшими из–за крепостной стены. Короче, такое зрелище явно не предназначалось для слабонервных любителей старины.

А со мною происходило нечто странное. Еще минуту назад, я бодро выпрыгнул из автобуса, вместе со всеми восхищался красотами замка, но вдруг утратил ко всему интерес и даже двигаться стал как–то медленно и вяло, словно засыпая на ходу. Группа уже собралось у ворот, а я застрял примерно на середине моста, с трудом продвигаясь к такой близкой, но недосягаемой цели. Незнакомые туристы попросили меня «щелкнуть» их на фоне изящных башенок украшавших фасад замка, я едва не выронил фотоаппарат, извинился и с трудом поплелся дальше.

— Тебе здесь не нравится, Влад?

— Что вы, Иван Панфилович, все просто отлично.

— Тогда присоединяйся к остальным и послушай, что я рассказываю. В замке вам уже будет не до этого, а пока вы имеете прекрасный шанс узнать, откуда возникло прозвище Корвин.

Я не хотел, отчаянно не хотел идти под эту мрачную полукруглую арку, проходить сквозь маленькую калиточку в массивных дубовых воротах. Почему нельзя было остаться здесь, на мосту, рассматривая замок с почтительного расстояния?!

— Янош обзавелся своим прозвищем при следующих обстоятельствах, — рассказывал внимательно слушавшим его туристам гид. – Как–то раз, маленьким мальчишкой он заснул под деревом, и в это время пролетавший мимо ворон украл у него дорогое кольцо. Проснувшись, парень не растерялся, схватил лежавший рядом лук и выстрелил в птицу. Стрела пронзила сердце ворона, он упал на землю, а кольцо, которое пернатый вор унес в своем клюве, вновь оказалось у Яноша. Этот случай так понравился германскому императору, что он пожаловал Яношу это имя и герб, на котором был изображен ворон с кольцом. Так Янош стал Корвином, в честь первой своей победы над врагом.

— Иван Панфилович, но это же очень странно, если Янош победил ворона, почему ему дали прозвище Ворон? Словно он сам превратился в него…