Роберт Сильверберг - Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик

— Тогда почему вы идете?

— Вряд ли я когда-нибудь сумею ответить на такой вопрос,— пробормотал Баржазид.— Иду потому, что есть причины. Но я не похож на других и вернусь живым.

— А кто-нибудь еще сумел выйти из пустыни живым?

— Сомневаюсь. Вернее, не знаю. Как сомневаюсь и в том, сколько погибло с тех пор, как впервые услышали о похитителях снов. Даже в лучшие времена пустыня была опасна.— Баржазид помешал напиток.— Раз вы идете со мной, я защищу вас, как сумею. Но гарантировать вашу безопасность я не могу. Вот почему я прошу вас дать мне законную подписку освобождения от ответственности.

— Если я оформлю такую бумагу, она будет чем-то вроде разрешения на мою смерть. Что тогда помешает прикончить меня через десять минут после выхода из города, ограбить мой труп и свалить все на похитителей снов?

— Клянусь Властительницей, я не убийца! Я даже не вор!

— Вполне возможно, но бумагой, гласящей что в моей гибели нельзя никого винить, можно искусить и совершенно честного человека и заставить его перешагнуть через все моральные препоны.

Глаза Баржазида вспыхнули от ярости. Он сделал такой жест, словно намеревался оборвать разговор.

— Эта дерзость переходит уже всякие границы,— буркнул он, вставая и отодвигая чашку. — Ищите себе другого проводника, коли так боитесь меня.

Деккерет, продолжая сидеть, спокойно ответил:

— Сожалею о своих предположениях и прошу видеть в моей позиции только точку зрения путешественника в дальней и совершенно чужой стране, который настойчиво ищет помощи от абсолютно незнакомого человека, имеющего возможность проводить в места, где происходят непостижимые вещи. Приходится быть осторожным.

— Если сильно осторожничаешь, лучше нанять корабль до Стойона и вернуться к легкой жизни Замка Горы.

— Я снова прошу вас быть моим проводником. За хорошую плату, но без этого дурацкого похоронного свидетельства. Во сколько вы оцениваете свои услуги?

— Тридцать роалов, — осклабился Баржазид.

Деккерет громко хмыкнул, словно получил удар под дых. Цена оказалась чуть меньше стоимости проезда от Пилиплока до Толигая. Тридцать роалов — годовой заработок для таких как Баржазид. Чтобы расплатиться, Деккерету потребуется подписать долговое обязательство. Первым его порывом было отказаться с рыцарским презрением и предложить десять роалов, но он тут же понял, что тогда лишится преимущества в торговле за расписку, освобождающую проводника от всякой ответственности. Если же начать скаредничать насчет цены, Баржазид просто закончит разговор. И он немедленно произнес:

— Так и быть. Но без письменного обязательства.

— Хорошо, без обязательства, раз вы настаиваете.

— Как будем расплачиваться?

— Половину сейчас, половину утром во время отъезда.

— Десять роалов сейчас,— бросил Деккерет, — и десять при отъезде. Последние десять по возвращении в Толигай.

— Тогда треть моего заработка будет только условной, раз станет зависеть от того, выживете ли вы в поездке. Помните, что я не могу вам этого гарантировать.

— Что ж, возможно, мое выживание будет более вероятным, если я придержу треть платы до конца поездки.

— Да, от рыцаря Венценосца стоило ожидать надменности. Мы почему-то слишком доверяем друг другу. Вряд ли совместное путешествие доставит нам удовольствие.

— Я не имел в виду ничего непочтительного, — заметил Деккерет.

— Зато вы хотите оставить меня, на милость вашей семьи, если вы погибнете, а сами смотрите на меня, как на обычного головореза, или, в лучшем случае, как на разбойника, и прямо ощущаете потребность расплачиваться так, чтобы у меня возникло как можно меньше соблазнов вас прикончить! — выпалил со злобой Баржазид.— К тому же, пусть ваша надменность и зависит от возраста, юный рыцарь, даже скандары, охотники на морских драконов, по-моему, гораздо вежливее. А ведь я вовсе не стремлюсь наниматься к вам на службу и не собираюсь унижаться помогая вам, и…

— Подождите.

— У меня есть еще дела.

— Пятнадцать роалов сейчас, — предложил Деккерет,— и пятнадцать, когда выступим.

— Вы действительно думаете, что я убью вас в пустыне?

— Я излишне подозрителен только потому, что не хочу показаться слишком наивным,— усмехнулся Деккерет, — разумеется, все сказанное мною нетактично. Приношу свои извинения и прошу вас поступить ко мне на службу.

Баржазид молчал.

Деккерет вытащил из кошелька три пятироаловые монеты. Две были старой чеканки с портретами Понтифика Принкипина и Властителя Конфалума. На третьей, блестящей и новенькой, были выгравированы профили Конфалума, теперь уже Понтифика, и нового Венценосца Властителя Престимиона на обратной стороне. Деккерет протянул деньги Баржазиду. Тот выбрал блестящую монету и с огромным любопытством осмотрел ее.