Илья Бриз - Каких-то пять минут будущего

Убивать человеку другого человека в общем-то достаточно просто, но противоестественно. Я не видел тогда, во время операции, как пуля из моего "Вала" попала в голову тому снайперу на седьмом этаже и разбрызгала его мозги по всей комнате. Не видел, и поэтому защитный психологический механизм, который выдумала природа, в моей голове не сработал. А когда я ломал горло тому типу у ворот строящегося дома, приличное количество адреналина в крови тоже не дало сработать этой системе. Но вот, когда адреналин закончился, когда все самое сложное было сделано…

Вадим Федорович сказал, что так всегда бывает в первый раз. Надо пережить и все. А у меня это "все" почему-то не получается. Крутится перед глазами этот глубоко вминаемый кадык того типа сразу, как только ложусь спать. В первый вечер этого не было, потому что я с подачи подполковника и вместе с ним, и с дядей Витей хорошо принял водки, отмечая успешное проведение нашей операции. Грамм двести, наверное, выпил, не меньше. О делах мы тогда не говорили, потому что уже пожевавшая Настена постоянно крутилась рядом, хватая то одно, то другое вкусненькое со стола. На мою рюмку она поглядывала очень неодобрительно. В доме у нас пили относительно редко и мало. В основном — по праздникам. А тогда я, промучившись дня четыре этим кошмаром, выпил вечерком сто грамм и отлично заснул. Три дня уже, пользуясь этим способом, засыпаю нормально. Но ведь это не дело. Завтра надо будет с Федоровичем поговорить на эту тему.

— Легко и непринужденно! — высказался подполковник, внимательно выслушав изложение моей проблемы. — Ты должен вымотать себя физически так, чтобы глаза сами закрывались, как только голова коснется подушки. Неделя, максимум две, и ты этот вопрос закроешь.

Так просто? Мне бы его уверенность. Впрочем, поживем — увидим.

— А теперь давай серьезно поговорим о твоих главных проблемах.

— Они у меня есть? — удивился я.

— Конечно, — он усмехнулся и достал сигареты.

Я тоже закурил и вопросительно посмотрел на Федоровича.

— Начнем с того, что скрывать твою, — он опять усмехнулся, — скажем так, огромную удачливость, долго не получится. Выход я вижу только один — каким-то образом прикрыть ее еще большей необычностью.

— Как это? — совершенно не понял я.

— Ты должен стать известным. Не просто известным — знаменитым!

— Я — знаменитым? — что-то он не то катит.

— Ну не я же, — подполковник выпустил струйку сизоватого дыма из самого уголка губ и опять ухмыльнулся. Он что сегодня весь день надо мной смеяться будет?

— Причем, как можно быстрее. Пойми, Денис, это единственный способ качественно замаскировать твои огромные возможности, — а вот сейчас Федорович, кажется, абсолютно серьезен.

Нет, я, конечно, понимаю, что это вариант. Может быть и неплохой вариант, но я — знаменитость?! Предположим, что в его идее есть здравый смысл, но, тогда, как?!

— Как? Каким образом? — озвучил я свой вопрос.

— Пока не знаю. Надо думать. Причем, повторяю, желательно, чтобы это событие произошло достаточно быстро, — он загасил сигарету в пепельнице, — а сейчас, пока Виктор еще не приехал, давай я тебя пока один поваляю по травке. Только ты это свое знание зажми покрепче и не выпускай.

Ха! Побаивается! Вчера я подполковника неплохо покидал, но то было при включенном режиме. Сейчас уже против них двоих нормально держусь за счет своего ЗНАНИЯ.

Дядя Витя приехал только в начале седьмого и мы, теперь уже втроем, хорошо поработали. Перед ужином ополоснулись в душе. Причем Федорович, как всегда, мылся после нас с Виктором один, хотя отгородка под душ у нас на даче большая. Могли все там одновременно поместиться, не мешая друг другу. Стесняется, что ли?

За столом вернулись к обсуждению идеи подполковника, хотя и избегали говорить совсем напрямую, для чего это требуется. У моей Настены ушки всегда на макушке. Она наворачивала разогретые в микроволновке отбивные за обе щеки, как всегда забывая про хлеб, но внимательно слушая наши разглагольствования.

— Известность? Знаменитость? А ведь это, заодно, отлично прикроет твои, Денис, доходы, — выдал дядя Витя, ничуть не отставая от моей сестренки в скорости уничтожения жареной свинины.

— Кто знаменитым будет, Денька? — не утерпела Настена, даже не проглотив кусок мяса. Голос у нее получился бубнящим и плохо разборчивым.

— Прожуй сначала, потом говори, — одернул я сестру, — сколько раз тебе повторять? Разговаривать с полным ртом — некультурно.