Вадим Крабов - Страсти Земные

Встал в шесть утра и в спортивных штанах вышел во двор. Размялся, нашел заготовки черенков для лопат и сделал из одной два более - менее сбалансированных меча, подточив кое-где ножом. Потренировался всласть. В дом зашел в восемь и застал там заспанную Зину в пижаме.

- Ты чего в такую рань соскочил, - спросила через зевоту.

- Я жаворонок. У тебя покушать есть что-нибудь, а то голоден, как волк. Быка бы съел, - здорово нагнала аппетит тренировка.

- В холодильнике все твое, я пошла в душ.

- Тебе разве не на работу? - прокричал я уже из кухни.

- Неа, отгул взяла. Сходим с тобой в поликлинику и в милицию.

- Давай в милицию завтра.

- Завтра суббота, - после этих слов хлопнула дверь в ванную.

- Тебе сколько яиц жарить? - быстро прокричал я, пока не пошла вода.

- Одно, - и сразу зашумел душ.

"Тьфу, мне бы первому сполоснуться после тренировки! Да, ты здесь не барон и не любимый муж, привыкай", думая я, жаря яичницу.

Перед поликлиникой заехали на рынок, где Зина, после длительных препирательств и согласия взять у меня деньги, как только они появятся, переодела меня в китайские шмотки по размеру. Мне действительно было неудобно. Я пообещал и за продукты деньги вернуть, на что девушка поморщилась.

Психиатром оказалась объемная женщина в возрасте с бородавкой на шее.

- Привет Зинаида, привела своего Неизвестного?

- Здрасьте, Вероника Игоревна, он не мой.

- Рассказывай! Вся больница о вас шепчется.

- Сплетни все это! - покраснела девушка, - будто вы меня не знаете.

- Я-то знаю, а другим рот не заткнешь. Давай выписку и направление.

Этот разговор проходил при полном игнорировании моей персоны. Я прокашлялся:

- Простите, выписка и направление у меня.

И только теперь Вероника Игоревна обратила на меня внимание:

- Проходите, присаживайтесь, - сказала спокойным доброжелательным тоном, - дайте мне бумаги.

Я сел на стул напротив её стола. На нем не было ни одной ручки, лежали только карточки и листы бумаги.

- Маша, заполни на него карту, - врач протянула выписку с направлением медсестре, сидящей в углу кабинета за отдельным столом, - жалобы есть? - это уже мне.

- На потерю памяти и все.

Как вас зовут, какой сейчас год, сколько мне лет, где я нахожусь, что помни из детства, помню ли родителей, как сплю, нет ли головных болей и так далее.

- Я выпишу вам витамины и ноотропы, пропьете. Возьмите направление к психологу и психотерапевту, это у нас в диспансере, Зинаида объяснит. Еще вопросы есть?

- Так сколько ему лет писать, Вероника Игоревна? - встряла в беседу медсестра.

- Пиши двадцать пять, правильно? - и снова посмотрела на меня с тщательно замаскированным вниманием.

Я пожал плечами:

- Кажется. У меня еще вопрос. Вот, на экспертизу направили - это к вам? - я вытащил из внутреннего кармана летней куртки направление и передал врачу.

- Молодой человек, - поморщилась она, - это не так просто делается. Пройдете обследование у психолога, психотерапевта и только после этого на комиссию, а её еще собрать надо. Попейте таблетки, сходите к специалистам и через неделю ко мне. Тогда и решим когда комиссия. Мне еще и с главным это вопрос обсудить придется.

- Спасибо, всего доброго.

- До свиданья, молодой человек. Зинаида, задержись на минутку, а вы в коридоре подождите.

Ждать пришлось минут двадцать. Я подсмотрел свободным сознанием: врач ей что-то втолковывала, Зина оправдывалась, а под конец вспылила. Вероника махнула на неё рукой. В буквальном смысле.

Зинаида выскочила из кабинета раскрасневшаяся и, не глядя на меня, буркнула:

- Поехали.

В машине нервно закурила.

- Егор, если у тебя тайны, то не рассказывай, я пойму, но не обманывай меня! Я больше всего это ненавижу! Признайся только мне, я никому не скажу - ты выдумал амнезию? - сказала, глядя прямо в глаза.

Я не отвел взгляд. Её темно-карие, почти черные глаза светились решимостью, душа раскрылась вместе со спрятанной в глубине болью. Она примет от меня все и не предаст. Поймет все, кроме обмана. Я метался в поисках выхода и не находил.

"Она не предаст, она не предаст...", гудело в голове, как набат. А маленькие колокольчики в ответ ехидно звонили: "А поверит ли? Про другой мир, по магию. Ты и показать ничего не можешь, а вы только что от психиатра. Что она ей наговорила? Сиди и не рыпайся, а то точно в дурку загремишь".

Времени на размышления не было, отвечать надо немедленно иначе - никогда она мне не поверит, ни в чем. Я стану для неё никем, опущусь в её глазах ниже плинтуса.