Андрей Морголь - Арсенал эволюции [= Онкоген]

Прошла секунда, следом вторая, за ней третья, после четвертая, — на пятой дошло!

— Что?! — подпрыгнув на месте, взревел я и принялся метаться из стороны в сторону, не обращая внимания на вновь вспыхнувшую пульсацию в голове. — Как беременна? Да как она посмела! Подвергать себя такой опасности! Нет, ну чем она думала? Чего в этот Крипет поперлась, а? Сидела бы тихонько в Гладе, не совалась в общественную деятельность! Так нет же! А ты? — мой гнев переключился на Скокса. — Нашел время! Раньше сказать язык не поворачивался? Давно знаешь?

— Ну, сам подумай — я ее, как и ты, ровно столько же не видел. Еще в княжеском дворце заметил кое-какие признаки. Потом проверил. А после началась вся эта история, в результате которой она исчезла.

Скокс развел руками, а я пытался отдышаться после вспышки негодования.

— Черт возьми, что же мне теперь делать? — Пыл поутих, уступив место растерянности.

— Как что? — рявкнул волшебник, переходя в контратаку. — Валяться тут, закинув руки за голову, и ждать, когда твою женщину с твоим ребенком внутри превратят в пачвару! Ну-ка марш снаряжаться, лентяй! Скоро выступаем!

— А как же приказ князя? Меня теперь любой дурак имеет право проткнуть копьем, как только я выйду из палатки.

— Князю сейчас, поверь, совсем не до тебя. Его больше беспокоит захваченный Крипет. А если будешь держаться рядом с Атомом — никто пальцем трогать не будет.

— Ваше могущество, — обратился к волшебнику поручик. — Но если нечисть уже на Поляне, тогда нас должны были оповестить о сборе и выступлении.

Скокс весьма скептически смерил Атома взглядом, как директор школы первоклашку, и через пару секунд в подтверждение слов чародея по всему лагерю начал раздаваться оглушительный рев боевых горнов.

— Но как же быть с приказом его величества? — не унимался поручик, перекрикивая звуки тревоги.

— Еще раз говорю: у князя теперь совсем другие заботы. Хочешь — пополняй свою роту бойцом с природной защитой от чар, а хочешь — оставляй его тут, да еще двоими расщедрись, чтобы охраняли этого изменника. А ты ведь непреклонно уверен, что он изменник, не правда ли? После всего, через что нам всем вместе пришлось пройти? Решать, конечно, тебе — ты командир роты.

Скокс демонстративно развернулся и покинул шатер. Атом потерянно смотрел вослед волшебнику, затем перевел взгляд на меня и серьезно задумался. Непростую дилемму предстояло решить поручику: ослушаться покровителя с риском навлечь на себя его гнев, но при этом пополнить роту полезным человеком, либо напрочь упасть в моих глазах, бездумно выслуживаясь перед князем. Командир летучей роты оказался прагматичным человеком. Он слегка улыбнулся и сказал:

— Все-таки я рад буду видеть тебя в наших рядах.

— Князь не рад будет, — улыбнулся я в ответ. — Придется основательно меня замаскировать.

— Это технические моменты, что-нибудь придумаем. Сейчас надевай сбрую, по коням, на построение и зачаровываться.

— Будет сделано! — бросил я и уже на бегу добавил: — Кстати, я тоже очень рад, что ты принял правильное решение.

— Было бы чему радоваться…

Хмуроватая фраза поручика заставила меня тормознуть на выходе из шатра и с удивлением обернуться:

— Что? — переспросил я.

— Арсенал, уж не знаю, чему тут радоваться, — мрачно пояснил Атом. — Ведь наша рота идет на верную смерть. Ты еще не понял? На словах наша задача — обезвредить колдунов — звучит слишком радужно. На деле же предстоит лишь попытаться нанести как можно больше потерь их стану, причем ценой собственных жизней. Но самое главное — достать Кащера. С наскока пробить оборону, воспользоваться силой Живых доспехов, решить исход битвы. Вот настоящая цель. Чар, что наложат на нас волшебники в лагере, должно хватить, но лишь на это. Уже вторым этапом придется отвлекать, ослаблять, оттягивать на себя внимание остальных колдунов, чтобы дать возможность основным силам нашей армии разгромить противника. О полном уничтожении отряда чародеев можно только мечтать. Слишком они могущественны. Я думаю, в лучшем случае только половина роты будет уничтожена еще на подходе. Такова правда, с этим ничего не поделаешь. Остается лишь отдать дорого свои жизни, и каждый боец роты пойдет на врага именно с этой целью. Что ты об этом думаешь, Арсенал?

От заявления поручика неприятно екнуло сердце. Откуда мне было знать, что я добровольно зачисляюсь в роту смертников? Изначально подобная перспектива даже в голову не приходила, да и сейчас никак не могла там улечься. А может, Атом все-таки преувеличивает в своих прогнозах? Кто на самом деле знает, сколько у Кащера этих колдунов? А вдруг нам сказочно подфартит и Живые доспехи враз сметут всех врагов? Может, нечистые просто испугаются и от страха склеят ласты? А что если не так уж могущественны эти колдуны? «Может», «если», «вдруг», «авось», «небось» — вот и все, на что приходилось надеяться, но смириться с мыслью о скорой и бесповоротной кончине я наотрез отказывался. Надежда умирает последней, как-никак.