Андрей Морголь - Арсенал эволюции [= Онкоген]

Смерть начала медленно двигаться в мою сторону, а я не мог отвести от нее взгляда, лишь дрожал всем телом и надеялся поскорее проснуться. Когда черный силуэт достиг середины комнаты, я смог-таки сделать маленький шаг назад, и под ногой что-то хрустнуло. Этот звук невольно заставил меня опустить глаза, и стало видно, что я наступил на человеческую кость, которые были разбросаны в обилии по полу.

Зашелестели полы балахона, и, подняв глаза, я увидел, что нас со Смертью разделяют уже лишь полшага. Костлявая рука тянулась к лицу, обдавая кожу трупным холодом. Ужас оцепенения схлынул под новой волной страха, и я еще попятился назад, наступил на что-то круглое, похоже, череп, поскользнулся и упал на спину.

В этот миг со стороны входа над моей головой со свистом пронеслась короткая стрела, прошив Смерть насквозь, отчего та подернулась ряской, будто голографическое изображение. Снаряд с треском разлетелся о каменную стену за ней. Внешний вид старухи с косой начал искажаться.

Я спешно обернулся назад. Справа от ступенек в комнате, оказывается, была выдолблена большая глубокая ниша, которой изначально заметно не было, так как она располагается за спиной входящего. И в этой нише сидело нечто невысокое, подвижное и чрезвычайно злобное — агрессия существа ощущалась чисто интуитивно, буквально шестым чувством. Я схватил факел и вскочил на ноги, не зная, от кого теперь ожидать угрозы. Смерть пыталась приобрести начальную форму, но не очень удачно, а потом, видимо, плюнула на это дело и растворилась в воздухе. Тем временем существо в нише начало издавать неприятные шипящие звуки, грозно ворчало и быстро копошилось. В два прыжка я оказался недалеко от него. При свете факела стал различим отвратительного вида шевелящийся сгусток змей, из которого росло серое туловище в локоть высотой с короткими ручками и маленькой уродливой головой. А ручки, между прочим, сжимали портативный арбалет, уже заряженный и нацеленный мне прямо в грудь. Резкое смещение направления движения — и вторая стрела тоже летит мимо своей цели. Третьему снаряду из этого арбалета сегодня вылететь было не дано. Ударом когтей сверху я раскроил голову мутанта на три части и тут же отскочил назад — опасался укуса какой-нибудь гадюки. Этого хватило вполне. Мерзкое существо недолго билось в агонии, сопровождаемой диким шипением. Через минуту карликовое тело перестало дергаться, а змеи, по счастью, умерли вместе с хозяином.

Тут я ощутил, что голова прояснилась, сбросив с себя незримые оковы, тревога ушла. Ум заработал трезво. Тьма расступилась. Я осмотрелся и вздохнул полной грудью. Что ж, можно было и проанализировать ситуацию.

Итак, главным действующим лицом в данном склепе, оказывается, был именно этот мелкий нечистик. Так как его функции распространялись как на местный люд, так и на нас с Палычем, — значит, чары тут ни при чем. Скорее всего, это существо свободно владело грандиозными экстрасенсорными и телепатическими способностями, то есть без труда проникало в голову жертве. Дальше последовательность поведения твари незамысловата: она с легкостью раскапывает в памяти несчастного самый яркий страх и вызывает иллюзию этого страха. Пока жертва пялится в оцепенении на тещу, мышь, фашистов или, как в моем случае, Смерть, наш хитрый повелитель змей выпускает бедняге в затылок стрелу. За доказательством сего факта далеко ходить не пришлось: на полу среди костей без труда удалось откопать пару арбалетных болтов. Схема проста и убийственно эффективна. Кащер нашел замечательное решение проблеме с хранением вражеских доспехов. Правда, Палыч-то не растерялся и огрел иллюзию гранатой. Небось, при этом оглушил змеиного уродца и не заметил контуженого тела в нише, когда выбирался обратно. А вот если бы я случайно не зацепился за череп и не упал в нужный момент, — мои косточки непременно пополнили бы коллекцию хозяина склепа. А это лишний раз доказывает, что как бы редко к тебе гости ни заходили, убираться в квартире все равно периодически необходимо.

Все, ребус решен, теперь — к делу. Тем более что хотелось все-таки быстрее выбраться на свет: после пережитого сердце колотилось по инерции. Я ринулся к доспехам и задел ногой кучу костей, зацепив при этом что-то тяжелое. Из-под останков с веселым гулом выкатилась граната. И опять душа ушла в пятки. Это, конечно, не самый сокровенный мой страх, но нахождение в замкнутом помещении с только что потревоженной гранатой, без сомнения, радости не вселяет. Я вспомнил, как Леонтий Павлович рассказывал, будто он метнул в фашистов аж две штуки, только вот с первой от страха запамятовал сдернуть чеку. Значит, эта и есть та самая, первая.