Кирилл Шатилов - Торлон. Война разгорается

Из-за кустов прямо на нее выскочил новый конный отряд. Неужели она настолько задумалась, что не услышала их приближения? Или настолько вырос снежный покров, что заглушил топот копыт. Передний конь наверняка налетел бы на нее, если бы вокруг не лежали его павшие собратья.

— Стой! — как-то глухо крикнул через плечо всадник. — Ты кто?

— Пенни, — ответила Пенни.

Она поняла, что он уже все и так знает, потому что в отряде было пять всадников и шесть коней. Шестым был тот, которому удалось ускакать.

— Ты была в телеге? Бежала?

— Да…

— Ты видела, как это произошло?

— Очень быстро. Вы тоже погибнете.

— У нас приказ, — зачем-то пояснил всадник, глядя не на нее, а на трупы товарищей.

— Каур, Ангус и Бриан хорошо сражаются.

— Какое у них оружие?

— Не знаю я… Мечи, топоры, палицы, я думаю…

Всадник погарцевал вокруг Пенни и повернул коня мордой к остальным.

— Все слышали? Врасплох нам их уже не застать. У кого при себе луки?

Двое подняли руки в толстых перчатках.

— Маловато. Вон я еще один вижу. Забирайте. Будем брать их издали и прицельно. А тебя как зовут?

— Я уже сказала: Пенни.

— Ты ведь из тех изб?

Он не уточнил, из каких именно, но она согласно кивнула.

— С лошадью сможешь справиться?

— С Веселкой зим десять справлялась.

— С кем?

Пенни указала на свою околевшую кобылу, отличавшуюся от хорошо откормленных трупов боевых коней коротковатыми ногами и узкой грудью с выступающими ребрами.

— Тогда садись вон на того гнедого и мчи обратно. Расскажешь все, что видела. Поняла? Скажи, что Ронан убит, а Хафган врагов не упустит. Запомнила?

— Да запомнила я, запомнила, — бросила Пенни, с трудом забираясь в высоченное седло. Мелькнула мысль, что, если придется падать, хорошо, что вокруг столько снега. — Вы там только их всех не перестреляйте. Там один, главный, мелкий такой. Вот его можете хоть из лука, хоть из чего. А остальные хорошие. Если бы не он, Каур никогда бы не стал никого вот так… — Она посмотрела на висевшего на кустах.

— Да уж мы как-нибудь решим, с кем чего делать, — отмахнулся тот, кого, видимо, звали Хафганом. — Луки на изготовку! Стрелы вложить! Стрелять по моему сигналу!

Все пятеро рванули с места и исчезли в надвигающейся тьме. Пенни стоило больших трудов удержать своего нового коня, норовившего последовать за ними. Не доверяя уздечке, она обхватила обеими руками сильную шею и, морщась навстречу пронизывающему ветру и длинной, щекочущей нос гриве, отправилась в далекий обратный путь.

Верхом она не ездила уже давным-давно. Бабушка запрещала ей садиться на Веселку после того случая, как старая лошадь свалилась под ней и чуть не поломала себе передние ноги. Было это ровно две зимы назад. То, что внучка больно ударилась плечом и затылком, бабушка как будто не заметила вовсе.

Сейчас замерзшее тело Пенни вспомнило уроки, которые давал ей отец Эйна, да и седло было хоть и большим, зато удобным, и вселяло ощущение надежности. Пенни вглядывалась вперед, стараясь не проскочить развилку и надеясь на то, что в крайнем случае конь сам остановится в ожидании указаний. Отец Эйна, служивший когда-то конюхом при замке, рассказывал ей самые невообразимые истории об уме и находчивости тамошних коней. Сейчас под ней был один из них, так что Пенни чувствовала себя спасенной и мечтала лишь о том, чтобы поскорей увидеться с бабушкой.

Между тем ночь сгущалась. Сколько же времени она провела в телеге? Ведь выезжали они совсем еще засветло, когда ничто не предвещало метели и скорых сумерек. Пенни с самого начала решила не паниковать и не радовать своих похитителей слезами и мольбами об освобождении. Она даже сделала вид, будто спит, и, похоже, в какой-то момент заснула по-настоящему, потому что остановивший их отряд разбудил ее.

Впереди замаячил черный силуэт. Кто-то двигался ей навстречу. Пенни решила на всякий случай не сбавлять хода. Одинокий путник всегда успеет посторониться. Так и вышло. Конь промчался мимо, обдав отшатнувшуюся фигуру тучей снежных брызг. И только через несколько мгновений что-то внутри Пенни екнуло и заставило изо всех сил натянуть уздечку. Удивленный конь послушался и, раздраженно мотая головой, перешел на ходьбу, а когда она потянула его обратно, насмешливо заржал. Вероятно, он тоже слышал немало историй про женщин-наездниц…

— Бабушка, — вырвалось у Пенни, когда они нагнали продолжавшую нелегкий путь фигуру.

Фигура остановилась и обеими руками подняла край капюшона.