Полина Кохинор - Джирмийское клеймо

- Это самоубийство!

- Ничуть. Для прощелыги, единственного в Аргоре мага, способного перемещаться, это лишь забава. Выходка, которая разбудит моё сонное царство.

- Но, если я ворвусь во дворец, император поставит на ноги весь Аргор!

- Именно.

- И мне придётся уйти!

- И ты уйдёшь. В Аксиму.

Маг-прощелыга отпрянул от Кошки и испуганно заморгал:

- Меня зомбируют!

- Ты не доверяешь мне, Лео? - Джирма надменно выпрямилась и громко произнесла: - Клянусь своей вечной сущностью, что если ты поможешь мне, Леопольд Моргенштерн, я сделаю тебя свободным!

Аксимиец нервно поёжился, потёр ладонями плечи, словно ударил мороз, и покорно склонил голову:

- Я принимаю твою клятву, Джирма, и, в свою очередь, клянусь беспрекословно выполнять твои приказы.

- И я принимаю твою клятву, Леопольд Моргенштерн, - промурлыкала Кошка и лизнула мага в щёку. - Не бойся, у тебя всё получится. Ты сделаешь всё, как надо, Лео…

Прощелыга вырвался из объятий воспоминаний и посмотрел на Джирму:

- Я вспомнил. Я всё вспомнил…

- Замечательно, Лео. - Кошка обвела золотыми глазами цветущий луг и жадно втянула ноздрями свежий воздух. - Аксима разрушена, и я готова отпустить тебя, мой милый маг. Почти готова. Осталось совсем чуть-чуть. Ты должен сохранить для меня касту, а потом мы исполним пророчество, которое ты произнёс, уходя из Аргора.

- Наступит день, и мои потомки откроют дорогу Свету. Аксима навеки утвердит свою власть на Аргоре.

- Да. Но пророчество не исполнится, пока меня нет. А я могу опоздать, Лео. Сохрани для меня касту и обретёшь свободу!

- Что я должен сделать?

- Проснись и найти Элларда. Он намерен покинуть Шеву. Останови его, если успеешь.

- Вряд ли он послушает меня, - вздохнул Леопольд, и Джирма усмехнулась:

- Мага-прощелыгу, конечно, нет. Покажи ему Лео Моргенштерна, милый. Уверена, игривую кошку ждёт большой сюрприз. - Джирма подняла лапу и мягко толкнула мага в грудь. - Посыпайся!

Нормиус и Томакиус подпрыгнули от удивления, когда Леопольд внезапно открыл глаза и сел.

- Как ты себя чувствуешь? - встревожено поинтересовался старый друид и протянул руку, намереваясь положить её на лоб пациента.

- Отвяжись! - с угрозой в голосе бросил Леопольд, спрыгнул с кровати и, накинув на голое тело халат, ринулся к дверям.

Прощелыга вихрем пронёсся по коридору, без обычного стука распахнул двери в покои сына и заорал:

- Эл! Иди сюда!

Никто не ответил. Леопольд провёл рукой по волосам и, прикрыв глаза, осмотрел дворец.

- Опоздал… - простонал он и опрометью бросился обратно в спальню. Подскочив к пожилому друиду, Лео вцепился ему в грудки и проревел: - Снотворное! Быстро!

- Но ты только проснулся, - испуганно вскрикнул Нормиус.

- Не рассуждать! - Прощелыга подтолкнул друида к прикроватному столику. - Делай, как я сказал, или пеняй на себя!

Нормиус отодвинул молодого коллегу, выбрал баночку с жёлтой деревянной пробкой и трясущимися руками накапал снотворное в чашку.

- Сидите тихо и никого не впускайте! - суровым тоном приказал Леопольд, выпил кислую вяжущую жидкость и ничком повалился на кровать…

Уже больше трёх часов Марвин сидел в приёмной императора. Его равнодушный взгляд скользил по шёлковым белоснежным обоям, по креслам и диванам, расставленным вдоль стен, по низким и высоким столикам с напитками, вазами и пепельницами, по бежевым островкам ковров. Марвину было смертельно скучно. Золотые стрелки напольных часов с тихими щелчками отсчитывали минуту за минутой, а в жизни принца ничего не менялось. Бернар, словно решил устроить для него очередную проверку на стойкость. И Марвин понимал, что не выдержит.

Жозеф, выполнявший обязанности секретаря императора, носился, как угорелый. Глядя на него, принц испытывал тихую зависть: золотая кошка вбегал в приёмную, выхватывал из высокой стопки папок нужную и вновь исчезал, а он, Марвин, вынужден был бездействовать, терпеливо ожидая, когда предводитель соизволит обратить на него внимание.

'Что б он сдох! - раздражённо подумал принц и взглянул на белые, очерченные позолоченной рамой двери. - Интересно, Берта ещё там? Или Бернар в одиночестве подбирает для меня способ казни?' Марвина так и подмывало переместиться куда-нибудь подальше от Дарры, но тонкая ниточка боли, обвивающая шею, точно строгий ошейник, охлаждала бунтарский пыл: чтобы принц сейчас ни сделал, предводитель легко переиграет его. 'Почему ты так поступила с нами, Джирма? Неужели ты не знала, кто такой Бернар? Или у тебя был план? В таком случае, мне он не понятен…'