Хродгар, Хродгар!
Любимый повелитель!
Хродгар, Хродгар!
Дракона победитель!
* * *
Но бьющая ключом радость, переполняющая Хеорот и выплескивающаяся на мрачный берег, звон струн, кубков и монет не радует существ, обитающих у самого моря. Живут здесь создания ночи, не люди и не звери, потомки гигантов. Тролли — еще не худшие среди них. Вечно бодрствуют они в прибрежных топях, в недоступных расщелинах скал. Вдали от стен и башен крепости Хродгара, где кончаются пашни и луга, начинается чаща лесов, не знавших человека, не видевших пришедших сюда данов. За лесами этими раскинулись бездонные замерзшие болота, под землею соединенные с морем; скалы с множеством пещер, тоннелей, подземных ходов и нор, проеденных неизвестными существами.
В одной из этих пещер, посреди пятна лунного света, скорчилось на куче щебня громадное и, с точки зрения человека, ужасное, безобразное существо. Оно жалобно стонало и сжимало лапами уродливый череп, стремясь защитить уши от шума, воя, грохота, доносившегося со стороны Хеорота. Королевский замок находился на значительном удалении от пещеры, но ее стены обладали магическим свойством. Они умножали отдаленные шумы и превращали их в оглушительный грохот. И череп тролля раскалывали хриплые вопли разгоряченных обильными возлияниями певцов.
Стон существа перешел в протяжный вой, чудовище разрывали страдание и гнев, боль и страх. Голова раскалывалась. Когтями острыми вонзалось чудовище в собственные щеки, затем бессильно скребло скальный пол пещеры. Ему хотелось оглохнуть, чтобы прекратить эти мучения, но уши служили ему безотказно, и боль не прекращалась.
— Мать моя, не могу я больше, — стонало существо, оскаливая зубы в сторону выхода из пещеры, в сторону королевской башни. — Нет, не вынесу.
Оно задрало голову в сторону холодного лунного диска, безмолвно умоляло Мани, сына гиганта Мундильфари [19] Мундильфари — пораженный красотой своих детей, назвал сына Мани («месяц»), а дочь — Соль («солнце»), В наказание за гордыню боги водворили детей Мундильфари на небо, повелев Соль править конями, впряженными в колесницу солнца, а Мани — управлять луной, ее ростом и убыванием.
, покончить с этой пыткой.
— Я не могу сам, не могу, — объясняло существо ночному небу. — Мне нельзя. Мать моя запретила мне. Она сказала, что они слишком опасны.
Оно представляло себе, как лунный гигант Мани низвергнет с неба скальный град и серебряное пламя и навечно раздробит, размелет, раздавит эти ненавистные голоса, голоса мерзких мелких тварей, людей. Но пение продолжалось, а лунный диск, кажется, только насмехался над ним.
— Всё, — сказало себе чудовище и поднялось, понимая, что ему придется сделать все самому, потому что ни гиганты, ни мать его не хотят ему помочь. Закутавшись в пелену гнева и страдания, существо покинуло укрытие, скользнуло между залитых лунным светом скал.
* * *
Пристроившись за королевским троном, Унферт наблюдал за развитием событий в зале. Его собственная чаша опустела, но нигде не видно было раба, который должен ее наполнить. Вокруг только смеющиеся лица да разинутые пасти танов, выкликающих слова бесконечной песни, пытающихся переорать друг друга:
Хродгар, Хродгар!
Любимый повелитель!
Хродгар, Хродгар!
Дракона победитель!
Вульфгар сидел неподалеку на нижней ступени трона, на коленях у него с удобством для них обоих пристроилась рыжеволосая девица. Герольд поднял чашу к ее губам и как бы нечаянно пролил мед в вырез ее платья, между грудей. Девица взвизгнула, Вульфгар наклонился к ее груди и принялся жадно слизывать напиток. Унферта это действо вовсе не развеселило, он продолжал высматрить в толпе ленивого, нерадивого хромого щенка по имени Каин. Ага, вот он! Хромал, зажав в обеих руках большой кубок.
— Эй! — крикнул ему Унферт. — Где мой мед?
— Несу, господин, уже несу! — поспешил ответить раб, но, не заметив свежевыблеванной лужи, поскользнулся и пролил мед.
— Осторожно! — закричал Унферт, выхватил у Эскхере палку — прочную березовую палку — и ударил ею Каина по лбу. Парень дернулся, снова пролил мед, на этот раз на ступени трона.
— Хромой на голову, — заворчал Унферт и стукнул Каина еще раз. — Как смеешь ты проливать драгоценный мед короля!
Каин открыл рот, чтобы извиниться, но Унферт методично колотил его палкой, стараясь снова попасть по лбу. Кое-кто из ближайших танов обернулся, иные смеялись над избиваемым. Раб не выдержал, уронил опустевший кубок и, спасаясь, нырнул под стол.
Читать дальше