Елена Белова - Звездный дождь

Но, хвала Судьбине, его дела шли хорошо, и удалось даже откупить Дана от положенного покаяния. Кто знает, что стало бы с мальчишкой после трех месяцев в монастырских стенах?

Самое интересное, что после покраски у Тринки и впрямь стали расти рыжие волосы. Настоящие. И дела в семье отчего-то наладились.

Так что, оценив предприимчивость, упорство и благословение Дара у своего сына, купец предпочел не ругать Дана и не отсылать в глушь Пограничья к деду… а просто нагрузить делами так, чтоб на шалости времени не было. Заодно и смену подрастить.

И не прогадал. Дан был сообразителен, не ленив, памятлив на цены и курсы монет, умел чуять ложь и разбирался, кому и что говорить. И купец даже порой завидовал тому, как легко Дану верили незнакомые люди. Так что потихоньку-полегоньку Кристен давал мальчику все больше доверия. Вот, например, торги в Язычках. Язычки – крохотный городок при небольшом порте, где обитали те еще выжиги. Торговцы и дети торговцев, привыкшие обирать сходящих на берег матросов, как малину в огороде. Интересно, что такого привез оттуда сын и почему уводит глаза в сторону. Причем в сторону кровати.

Может… да нет, не может быть… Дану всего-то двенадцать.

– Сыры хорошо ушли, – отчитывался юный торговец, – Те, что могут храниться с полгода. По королевке каждая головка. Ягода сушеная в мешочках – тех, смоленых. Даже на пол-резки на каждую больше сторговали, чем думали. Моряки взяли, в плаванье собрались. Златоцвет… Шерсть ушла влет.

Ну да. Причем тоже немного подороже, чем намечали. Куда ж делась половина разницы?

– А с покупками как? – купец тоже глянул в сторону кровати. Вроде никого. Что ж он прячет?

– Купил все по списку.

– А сверх? – Кристен не помнил, чтоб Дан когда-то покупал все точно по списку. Всегда было что-то сверх – нарядные платки из пуха неизвестного зверя, незнакомое лакомство, семена душистой травы, которая глушила даже гадостный запах сточных канав. Пусть немного, но обычно с пользой.

– Э-э…

– Дан?

– Ох, ладно. – Дан вздохнул… и вдруг бухнулся на колени.

Не успел Кристен удивиться такому странному поведению сына, как мальчишка нырнул под кровать, и спустя пушинки две оттуда послышался негодующий крик.

– Чтоб тебя!

В следующую пушинку из-под кровати буквально брызнули какие-то белые комки, при виде которых купец почему-то опять вспомнил историю про крашеного кота. Мелкие, пушистые, шустрые, они заскакали по полу, нервно шарахаясь от Дана и друг от друга.

– Они корзину прогрызли! Лови их!

Но Кристену не слишком хотелось голыми руками ловить существ, способных прогрызть корзину. Тем более, существа могли быть и ядовитыми.

– Ну пап!

– Кто это вообще?

– Кролы!

– Кто?!

– Это те зверьки, из шерсти которых платки вяжут на севере… – объяснил сын, выволакивая из-под кровати… о боги, оба сразу! Ушастая красноглазая зверюга была размером в руку, а из пасти весьма отчетливо виднелись клыки.

– Дан! – отец рванулся на помощь.

Опять. Проснувшись, Марита долго лежала не шевелясь. Словно рассматривала лики богов, вышитые на пологе. Но ни печального взгляда Судьбины, ни доброго лица Дара девочка не видела. Перед глазами все еще стояла маленькая чистая комната без всякого полога и белые пушистики, скачущие по полу. И мальчишка со зверьком покрупнее.

Злишево наваждение!

Почему она опять видит эти странные сны? Ведь молилась…

Это была ее тайна. Маленькая стыдная тайна – то, что во сне она часто видит вовсе не то, что подобает даме высокого рода… совсем другие места и других людей. И если бы только юного рыцаря из Алты. Тоже недостойно, мальчик ведь, но он хоть ровня. Но сны показывали ей не только его. И не только Дана… Девчонку из низших земледельцев с кучей пискливых малышей, ученика лекаря с вечными пятнами на пальцах, раба из Зартхэ. Раньше, кажется, был еще кто-то, но их сны давно потухли. Не приходили больше.

Но хватало и этого. Против снов не помогали молитвы и усталость. Да и сонные травы.

Матушка удивляется ее успехам в лиддийском и миридде. Знала бы она…

Стыдно. Девушке высокого рода подобает знать о гусе только блюда, кои должно изготовить из этой птицы, и кого возможно оными блюдами угостить. Ей не должно знать, чем эту гогочущую гадость кормить, как выгонять хворостиной (ну и слова) на ставок да как потрошить. Как-то раз Марита не сдержалась, проговорила какое-то из услышанных слов… Матушка пришла в ярость. Спать пришлось на животе целую неделю. Ментора выгнали…