Александра Христова - Мертвое солнце

Вот и тогда, узнав о моей новой «блажи», родители не мешали мне «развлекаться». Мол, дитятко натешится и успокоится. А я никак не успокаивался!

Как у меня от всех этих сальдо, бульдо и прочего тогда голова не лопнула — не понимаю! Ведь я еще и в школе учиться успевал. Правда, оценки были, мягко говоря, плохие. А если говорить начистоту, то меня едва вообще не выгнали за неуспеваемость. Но в итоге я добился-таки своего! Полгода назад, замирая от страха, выложил перед отцом мой план. Папа — ведущий экономист одной крупной фирмы — бегло просмотрел мое творчество, похмыкал и забрал к себе на работу. Через неделю принес обратно и вечером, когда вся семья собралась за столом, заявил, с гордостью поглядывая на меня:

— Сын, тебе предложено после окончания вуза устроиться к нам в отдел. Так что можешь считать, что работой ты уже обеспечен.

— А что, у Мистика получилось что-то толковое? — хлопнув ресницами, поинтересовалась Настя. Я нахмурился. Сестра никогда не одобряла мои увлечения, считая их глупыми и бесполезными для современной жизни. А я не понимал, что хорошего можно найти в ночных клубах, столь трепетно любимых ею, кроме грохота, ошибочно именуемого музыкой, выпивки и головной боли. «Хорошую компанию!» — обычно отвечает на это сестренка. Ну-ну…

— Еще как! — хмыкнул отец. — Столь подробно расписанного плана, даже если не смотреть на допущенные ошибки, никак нельзя было ожидать от школьника. Начальство пришло в восторг.

Я надулся от гордости. Знай наших!

Отдельно на стеллажах стояли словари и учебники по иностранным языкам. Английский, немецкий, итальянский, санскрит, японский, латынь… Это, пожалуй, единственные книги, которые я позволил хранить здесь своей сестренке. У нее всегда были огромные успехи в изучении иностранных языков, потому она и работает переводчиком в элитной корпорации, часто уезжая за границу. А я… Я же мог только завистливо вздыхать и с тихой ненавистью коситься на учебник немецкого. Немецкий язык я изучал уже семь лет, и, как шутила Настя, был счет «пять — два», то есть я более-менее знал программу за два первых года — а пять лет выезжал на одной удаче и списывании у более успешных в изучении столь коварного предмета приятелей.

Тяжело вздохнув, я плюхнулся на диван и нашарил пульт от музыкального центра. Тыкнул кнопку, выбирая песню наугад, закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. Агрегат немного пожужжал, выбирая мелодию, потом из динамиков раздалась песня моей любимой «Мельницы». Немного послушав тихую музыку, я потянулся к пакету — интересно же, что мне подсунул Леша. Нет, я знаю, что гадость мне он не подкинет, но порой попадаются такие книги… Например, однажды Леша вручил мне тоненькую брошюрку «По дороге в нирвану». И все бы ничего, но книжка была весьма… откровенного содержания. Похихикав над ней, я забросил ее за шкаф. А через пару недель Насте взбрело в голову сделать генеральную уборку. Разумеется, она наткнулась на данную… макулатуру, а я потом месяц сидел без карманных денег. Как сказал отец: «Чтобы всякую пакость не покупал». С тех пор я тщательно проверяю все, что Леша мне подсовывает, и подозрительные книжки стараюсь убирать подальше, чтобы потом вернуть обратно. Обычно Леша ворчит, но книги принимает, даже несмотря на то, что это вроде как запрещено правилами.

Та-ак, посмотрим… Угу… Ага… А это я уже читал… О, а вот это весьма интересная книга, мне ее уже давно советовали… Ладно, на неделю мне хватит, а дальше посмотрим.

Я закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. Спа-ать хочу…

Перед закрытыми глазами возникло видение — огромный замок, сложенный из черного камня. Ночь. Стены освещают три огромные разноцветные луны — бледно-красная, золотая и серебристая, бросая яркие блики на широкую реку, текущую неподалеку. В окнах замка видны огни — там пируют. Слышна веселая музыка. Но это все далеко — а здесь, на пустынной дороге, тишина…

…Тихий цокот копыт. Из-за поворота выезжают два всадника. Один, точнее, одна, — капюшон плаща немного сполз, открывая красивое женское лицо в обрамлении угольно-черных волос, — сидит на великолепном вороном коне. Второй же… Его конь как будто соткан из лучей всех трех лун — такое яркое серебристое мерцание исходит от него. Конь словно плывет над землей, совершенно не тревожа всадника…

…Вслед за всадником на лунном коне тянется шлейф из ярко блестящих снежинок. Они закручиваются вихрем вокруг его накрытой капюшоном головы, и кажется, что у всадника действительно ледяная корона…