Бай Айран - Всадники Ветра

Он будет принадлежать только мне. Нет, Иной не получит власти над моею душой, если я не получу такой же власти над ним. Эта связь явилась взаимным соглашением. Серебро будет разделять мое сознание, будет проникать в мое тело, овладевать им полностью и без остатка, не оставляя место для меня самой, но я смогу проделать тоже самое и с самим Иным. Гораздо большее, чем просто Динео в единый миг скрепило наши столь разные сердца. Но я была готова к этому. Полностью и без остатка отдаться в лапы своему Первому Свету.

Иной открылся для меня не только внешне, но и душой, ноги мои несли тело к нему, приближаясь, ощущала силу, которая, будто натянутый канат, вибрировала между нами. Каждый шаг отдавался сладкой болью в голове. Волки ползли рядом, прижимая животы к земле в щенячьем инстинкте. Они тоже ощущали мощь этого существа, и дикий хищник в них уступил место повиновению и благоговению. Я удивлялась этому потому, что ощущала себя рядом с Первым Сетом равной. Видимо, он пытался это внушить, не желая установления подчиняющей связи между нами. Это были попытки научить доверять ему, так же, как и он доверял мне.

Чистота и духовность Первого Света поражала, я дрожала от новых эмоций, которые властно завладели рассудком. Не возникало даже оттенка страха, Иной действительно помог поверить в него. Да я и не могла не поддаться этому сладкому искушению. Та магия, что пульсацией бежала по венам, приносила наслаждение, но оно отдавало привкусом горечи. Иной это знал и предупреждал меня, внимательно его слушая, я продолжала подходить к нему, чтобы завершить соединение физическим контактом.

Неожиданная острая боль пронзила шрам на груди, но я не закричала, не заплакала, даже не согнулась под натиском этой жестокой атаки. Иной почувствовал это. Он с диким ревом бросился на тайного врага, разрывая прочную магическую ниточку, что брала начало в горячем шраме на груди. Громкий мужской визг на миг ошеломил — еще никогда мне не приходилось слышать настолько женский умоляющий крик из уст мужчины. Но это случилось. И мой неудавшийся убийца поплатился за свои попытки лишить меня жизни. Я вспомнила слова Роупа, который сказал, что Иной избавит от этого. Тогда я еще не верила своему Наставнику до конца, теперь же доверие к парнишке избавилось от всяческих границ, словно Первый Свет поделился мотивами своего выбора.

Рука коснулась гладкой прохладной поверхности, дрожь пронзила тело, эмоции вихрем пронеслись по мне в лихорадке, выбивая пот. Во рту пересохло от волнения, я отпустила на шаг. Наше единение было закончено, теперь глаза увидят не только Серебро, а истинную оболочку моего Первого Света. Я слышала громкое, но размеренное дыхание, которое в унисон сливалось с моим, как и отчетливое сердцебиение, что повторяло мое собственное. В неуверенности я сделала еще несколько шагов назад, чувствуя, как, повизгивая, к моим ногам прижимаются волки. Все не решаясь открыть глаза, я пыталась выровнять дыхание, выбитое из легких тем оглушительным потоком силы и магии, который обрушился на меня от физического контакта с Иным.

Я открыла глаза и обомлела.

Перед нами на траве в тени грандиозно огромного дуба лежал серебристый дракон. Его исполненные мудрости глаза со вниманием уставились на меня, а я просто не могла поверить собственным глазам. Это существо дышало силой и магией. Сомнений быть не могло — это мой Первый Свет.

Мелкие чешуйки переливались в лучах солнца, если свет случайно попадал на гладкую поверхность. Они напоминали искусные доспехи, в какие облачили дракона. Но даже самый виртуозный кузнец не сумел бы так точно выковать грани, сделать их такими сглаженными, блестящими, идеальными до последнего дюйма. Свет играл на этом серебре, на чистом серебре, его драгоценность не подвергалась сомнению. Я заворожено глядела на это сверкающе чудо, чувствуя, как внутри поднимается невообразимый восторг.

Взгляд скользнул по точеной морде. Она выглядела аккуратной и острой, но при этом угрожающе смотрелись острые белые клыки, выглядывающие из приоткрытой пасти. Широкие ноздри плавно сужались, уходя вверх по линии морды. От подбородка к скулам тянулся жесткий гребень, косыми росчерками поднимающийся ко лбу. Он разделенными секциями делал морду дракона еще более утонченной и красивой. Серебристые глаза, утопленные в глубине черной грубой кожи, заставляли все внутренности замереть в ожидании, но я запретила бы себе перестать оглядывать эту великолепную красоту. Дыхание перехватывало от этого чуда.